Мишенью служило отдаленное дерево.
Вторая стрела вонзилась в сухую древесину рядом с первой. За ними последовали новые. Почему-то Брайанна решила посидеть и понаблюдать за Атреем молча.
Она не сошла с места, даже когда Атрей закончил стрельбу и направился к дереву за стрелами. Зажав их в кулаке, он обернулся и увидел Брайанну.
Она сидела на траве, скрестив ноги. Волосы рассыпались по плечам, упали на лоб. Туника облепила влажное тело. О состоянии своих ног ей даже думать не хотелось.
– Браианна? Ты?
– Мне рассказала про это место твоя мать, – поспешила пояснить она. – Кажется, я ей понравилась.
– Правда? – Он подошел ближе, все еще глядя на нее, как на призрак. – И как же ты сюда попала?
– Пришла пешком. – Странные у него вопросы. Как еще она могла сюда попасть?
– Тропа слишком опасна. Ты могла сорваться.
– Мне вообще не пришлось бы лезть в горы, если бы я нашла ромашку.
Заинтригованный, он присел рядом.
– Ромашку?
– «Любит – не любит»... Как думаешь, давно женщины гадают на цветах?
Он сообразил, о чем речь, и улыбнулся, отчего у Брайанны перехватило дыхание.
– Наверное, с тех пор, как на свете появились женщины и ромашки, – предположил он.
– Атрей, ты меня любишь? – Женщина, способная взобраться на гору, может в лоб задать единственный волнующий ее вопрос.
– Да, Браианна, люблю. – Ни замешательства, ни паузы – только прямой, кружащий голову ответ.
– Хорошо. И я тебя люблю. Он заморгал и отвернулся.
– Ты просто сжалилась надо мной.
– А вот и нет, дорогой. Ты сам сказал, что выбор за мной. И я его сделала. – Она поднялась, отряхнула ладони и пошатнулась. Решающая минута была испорчена. Вместо того чтобы проявить твердость, она чуть не упала. Подхватив на руки, Атрей понес ее к дому.
– Не понимаю, о чем только думала Федра, – ворчал он. – Могла бы просто прислать гонца.
– О внуках.
Он нахмурился:
– Что?
– Твоя мать думала о внуках. Ей не терпится стать бабушкой.
Он расплылся в обезоруживающей улыбке, глядя Брайанне прямо в глаза.
– Я готов исполнить ее желание – при условии, что ты согласна.
– Сначала я бы выкупалась. Если ванны нет, сойдет и ведро.
Он покачал головой, удивляясь такому недоверию, пинком открыл дверь в дом, и Браианна увидела, что тот построен над горячим источником.
Она блаженствовала в воде, не думая ни о чем, когда мимо пролетело что-то белое. Второй белый комок упал в воду, третий приземлился ей прямо на нос.
Сверху на нее дождем сыпались ромашки, а с ними крокусы, мелкие дикие ирисы, робкие голубые фиал-ки – все цветы летнего луга. Они падали на обнаженные плечи и грудь Брайанны, и она смеялась от чистой, ничем не затуманенной радости...
Чудесный, солнечный и сияющий день.
– О, дорогая моя! – воскликнула леди Констанс. Она сбежала по трапу с проворством, делающим честь даме ее возраста, и заключила Брайанну в объятия. Следом за ней на берег сошел лорд Уильям, который вертел головой во все стороны, ничего не желая упускать. – Как мы рады тебя видеть! – продолжала добродушная графиня. – Мы получили твое письмо и в первую минуту растерялись – правда, Уильям? Уильям! – Она оглянулась и увидела, что ее супруг с разинутым ртом смотрит на дороги, ведущие к гигантскому дворцу. Чтобы привести в чувство, его пришлось взять за руку. – Ну конечно, – продолжала леди Констанс. – И вот мы здесь, с тобой...
– Я так счастлива, что вы приехали! – отозвалась Брайанна. Она и вправду радовалась давним друзьям Дельфины. Именно такими благородными и добрыми людьми должны были быть первые англичане, явившиеся в Акору по приглашению. Позвать их в гости Брайанне посоветовал Атрей. «Гелиос» и совет поначалу сопротивлялись, хотя и заключили временное перемирие по случаю праздника.
– В Лондоне переполох, – усмехнулся лорд Уильям.
– Нас вызывал сам Принни, – добавила леди Констанс, которую, судя по всему, ничуть не впечатляли титулы. – Твердил о том, что представлять Великобританию – огромная честь и ответственность, событие величайшей важности и так далее, и тому подобное. А я объяснила, что мы просто едем на свадьбу, чтобы хорошенько повеселиться.
– Да, так она и сказала, – с удовольствием подтвердил лорд Уильям. – И Принни сконфузился.
Брайанна рассмеялась. Взяв родных под руки, она повела их во дворец, по дороге дружески здороваясь с каждым проходящим горожанином.
– Удивительно, – то и дело повторял лорд Уильям, – невероятно! Невозможно представить!
– Теперь ясно, почему Брайанна решила вернуться сюда, – подхватила леди Констанс. – Детка, мы так рады за тебя! Знаешь, я кое-что заподозрила, когда ты еще приезжала в Холихуд, – слишком уж его величество ванакс был внимателен к тебе. И я сказала себе:
«Констанс, между ними что-то назревает». Я говорила тебе, Уильям?
Ее муж не ответил: он увлеченно разглядывал статуи львиц и дворец за ними.
– В жизни не видывал ничего подобного. По сравнению с тобой мы живем в хибарке!
– Только Принни этого не говори, – предупредила леди Констанс. – Он безумно гордится своими дворцами и швыряет на них деньги без счету.
– Этот дворец строится вот уже три тысячи лет, – охотно объяснила Брайанна. – К нему только пристраивают новые крылья, а все остальное подновляют, и так без конца.
– Невероятно! – снова воскликнул лорд Уильям, поднимаясь по широким ступеням к исполинским распахнутым дверям.
Навстречу вышел Атрей, приветливо улыбаясь гостям.
Если вид Атрея, одетого только в складчатый килт акоранского воина, и смутил леди Констанс, то она не подала виду. Опустившись в низком реверансе, она произнесла:
– Ваше величество, этот визит – большая честь для нас.
– А ваш приезд – честь для меня, леди, – отозвался он и помог ей подняться. Леди Констанс слегка раскраснелась и довольно улыбнулась, услышав следующие слова: – Зовите меня Атреем. Мы не сторонники формальностей.
– У меня для вас письмо от принца-регента, – сообщил лорд Уильям, подавая толстый свиток, перевязанный лентами и усеянный печатями. И виновато добавил: – В дороге помялось.
Атрей кивнул и сунул письмо за пояс килта.
– Потом прочту. Сначала устроим вас на новом месте.
Показав гостям их комнаты, Брайанна вздохнула с облегчением и поспешила к Федре и Леони, занятых приготовлениями. Вот уже полвека в Акоре не праздновали свадьбы ванаксов, поэтому никто из жителей страны не желал пропустить такое событие. Был объявлен праздничный день, люди потоком хлынули в Илиус. Дома переполнились, прямо на улицах ставили шатры для тех, кому не хватило места. Всюду звучали музыка, смех и песни, в воздухе витали ароматы излюбленных кушаний, приготовленных на костре, – ими щедро делились с каждым прохожим.
