– Китти... О, скажи, неужели я опоздала?
– Она сейчас спит. – Брат выглянул в темноту. – Кто это с тобой?
– Лорд Гаррик Армитидж, – произнесла она, нетерпеливо взбегая по лестнице.
Она тихо вошла в комнату сестры и подошла к ее кровати. Каштановые волосы Китти были острижены, а ее лицо выглядело маленьким, бледным и измученным. Ее ресницы дрогнули, и она приоткрыла глаза.
– Мама?
– Это я, Лонду.
– Ох, – вздохнула Китти.
– Я не хотела тебя будить, – призналась Лавиния. – Спи.
– Зажги свет – я хочу тебя видеть. Почему ты вернулась? – спросила Китти слабым голосом.
– Чтобы быть с тобой. – Но была еще одна причина: – Англия не место для меня.
Ее сестра начала торопливо заправлять локоны под белый чепчик. Проследив за ее взглядом, Лавиния повернулась к двери.
– Это твой маркиз? – спросила Китти.
– Я – Гаррик Армитидж.
Он подошел к ее постели, и Китти протянула ему руку:
– Арли.
– Что она сказала? – спросил Гаррик у Лавинии.
– Орел.
– Имя для тебя, – слабо пояснила Китти. – Сестра потом объяснит.
– Отец называет нас своей птичьей стаей. Китти – Дрин, пеночка. Керр – Ширра, сокол. Я – Лонду.
– Певчий дрозд, – прошептала ее сестра.
– Больше никаких разговоров. Тебе нужно отдыхать. – Лавиния наклонилась, чтобы поцеловать ее бледную щеку, затем повела Гаррика в длинный коридор, где их уже ждали ее брат и родители.
Он смотрел, как леди Баллакрейн обнимает свою дочь. У нее такие же серебристые глаза, удивился он, и такая же молочно-белая кожа.
– Милое дитя, – говорила она, – прости, что напугала тебя. Я послала письмо, когда мы опасались худшего, но потом у нее жар прошел.
– Я чувствовала, что что-то случилось, еще до того как узнала, – объяснила Лавиния родителям. – И в Лондоне все пошло плохо – мистер Уэбб оказался мерзавцем, а я разорвала помолвку с лордом Ньюболдом, – Она не смогла больше сдерживать слезы.
– Если ты не отдохнешь, то тоже заболеешь, – произнесла леди Баллакрейн. Потом обратилась к Гаррику: – Лорд Гаррик, мой сын проводит вас в гостевую спальню. Я прошу прощения за ее скромность – вы видите, мы в замке Кэшин живем не в роскоши.
– Путешествуя по Италии, – улыбнулся он, – я спал в монастырях, на конюшнях и даже в оливковой роще. – Ваша спальня меня не оскорбит, мадам.
– Италия? – не поверил Керрон. – Вы должны рассказать мне об этом.
Читая письмо, которое отдал ему Гаррик, лорд Баллакрейн нахмурился.
– Условия неплохие, – пробурчал он. – Лучше, чем мы ожидали.
– От Стэндиша? – спросил Керр.
Граф кивнул.
– Он хочет поскорее получить ответ. Через две недели он будет здесь.
Гаррик не вмешивался в дела семьи Кэшин и терпеливо ждал, пока кто-нибудь вспомнит о его присутствии.
Брат Лавинии запустил руку в темные волосы.
– Лучше ему не вынуждать нас уехать немедленно. Мы не тронемся с места, пока Китти нельзя будет перевезти.
– Он всегда был бессердечным человеком, и я не думаю, что деньги его изменили.
Молодой лорд обратил горящий взгляд на Гаррика.
– Джентльмен из Ливерпуля хочет купить наш замок. Лонду вернулась как раз к нашему переезду.
Глава 29
Вчера, в Англии, капитал Гаррика составлял двадцать шесть тысяч двести пятьдесят фунтов. А сегодня утром, просто из-за особенностей географии, его богатство превысило тридцать тысяч.
Он раздвинул плотную пыльную парчу, занавешивавшую окно, – он хотел снова увидеть эффектные холмы, которыми любовался с палубы корабля. К сожалению, вид на них закрывали низкие рваные облака, и ему пришлось довольствоваться истоптанным лугом и отарами худых овец.
К нему не пришел слуга, чтобы его обслужить. Он сам умылся и побрился, используя ледяную воду в раковине. Он надел простой сюртук и кожаные штаны для верховой езды, полагая, что обычная одежда вполне подойдет для гостя в разваливающемся мэнкском замке.
Радостный девичий смех привлек его в комнату Китти. Лавиния сидела на кровати, держа на коленях Ксанту. Она смеялась, глядя на четырех котят, комично ковыляющих по лоскутному одеялу сестры.
Какая-то девочка подхватила тех, которые подобрались слишком близко к краю постели. Она посмотрела на Гаррика ярко-зелеными глазами и подарила ему обворожительную улыбку. На ней было простое шерстяное крестьянское платье. Каштановая коса свисала до пояса.
– Входи и познакомься с Эллин Фейл, это наша соседка, – позвала его Лавиния. – Мы предложили ей выбрать одного из котят Ксанты. – Слезы прошлой ночи были забыты, и она казалась абсолютно счастливой.
Он погладил настороженную кошку-мать по круглой голове.
– Малышка, ты увеличила популяцию бесхвостых кошек.
Самый маленький котенок прыгнул к Эллин, и она взяла его на руки.
– Вот этот.
– Ты уверена, что хочешь взять самого маленького? – спросила Лавиния. – У других лучше окрас, а эта пятнистая.
– Я назову ее Пятнышко. – Девочка прижала к себе крохотного зверька. – Когда ее отлучат от матери?
– Через пару недель, – ответила Китти слабым голосом. – Но ты можешь навещать ее сколько захочешь.
Эллин лучилась от счастья.
– Моя собственная кошка! Когда-нибудь у меня будет и щенок.
– А потом ты захочешь ягненка и жеребенка тоже, – засмеялась Лавиния. Она отдала Ксанту сестре. – Я должна позаботиться о нашем госте – он еще не завтракал.
На лестнице Гаррик обнял ее за талию и заставил остановиться. Он оглядел ее простое шерстяное платье и длинный передник. Это была совсем другая Лавиния, и она очаровывала его не меньше, чем одетая в шелка и атлас. Прежде чем он смог доказать это поцелуем, она ускользнула от него и побежала вниз по лестнице.
В просторной кухне пахло горящим торфом; главное место здесь занимал огромный каменный очаг.
– В каждом доме, большом или малом, есть подобный очаг, – сообщила ему Лавиния.
Кухарка месила тесто на столе рядом с очагом. После того как Лавиния ей что-то сказала на мэнкском диалекте, она оставила тесто и положила горку овсяных лепешек на тарелку. Лавиния заварила чай.
– Джонни готовит для нас, а ее дочь – наша служанка. Их мужья ухаживают за лошадьми и овцами, работают на ферме и ловят рыбу.
– S’goanta‘nskeddan ее у trat’ayn, – мрачно заметила Джонни.
