Она думала. «Женой?» Его жена! Сердце было готово выскочить из груди от радости. Она станет миссис Доминик Галагер… Внезапно ее мысли дали сбой. Миссис Доминик Галагер – жена каторжника. В Австралии от нее отвернутся все. Она будет жить словно отделенная об общества прочной оградой, не посмеет показаться в обществе. Ее дети, их дети будут отверженными.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – выпалила Сара. Доминик прищурился недобро. Вообще-то она не собиралась говорить об этом, вернее, должна была сказать, но не такими словами. Надо было хорошенько подумать прежде.
– Почему не можешь? – он не давал ей времени на раздумья, смотрел в упор, жестко и насмешливо. Почему, Сара? Прошлой ночью ты призналась в том, что любишь меня…
Она все еще не могла ответить, не могла собраться с мыслями, отчаянно пытаясь подобрать подходящие слова. Он не должен требовать от нее ответа здесь, сейчас, она не готова. Не сможет ответить обоснованно, и вместе с тем не обидеть. Он ведь даже не представляет, на что обрекает ее своим предложением. Выйдя за него замуж, она никогда не сможет вернуться на Ловеллу, никогда не увидит родного дома…
– Потому что ты стыдишься меня, верно? – его взгляд обжигал. – Я достаточно хорош, чтобы стать твоим любовником, но только не мужем, так? Потому что я осужденный?
Его слова были слишком беспощадными. Сара взглянула на Доминика, широко распахнув глаза. Она отчаянно пыталась найти слова и объяснить ему свое положение.
– Доминик, ты не понимаешь…
– Да, я ни черта не понимаю и не хочу понимать! – выкрикнул он, вскочил на ноги и принялся натягивать брюки. Потом зло впихнул ноги в ботинки. Сара беспомощно наблюдала за ним. Она тоже поднялась, светя длинными обнаженными ногами. Попыталась схватить молодого человека за руку. Но он оттолкнул девушку. Сара отшатнулась со страхом, увидев его злое лицо.
– Доминик, выслушай меня, – пыталась взывать она, начиная злиться. Доминик набросил тем временем рубашку и начал собирать кое-какое снаряжение.
– Я достаточно наслушался, теперь меня тошнит от себя и от тебя. Отойди, Сара!
Глаза Доминика метали голубые молнии. Сара шагнула ему навстречу, надеясь остановить. Он снова оттолкнул ее, потом схватил за плечи, приподнял и убрал со своей дороги, как будто переставив с места на место неодушевленный предмет. Потом решительно прошагал мимо нее туда, где бродили спутанные лошади. В руках он держал седло и вьючную сумку.
– Доминик, – Сара было очень зла, но увидев, что он принялся седлать Килкени, побежала следом. – Доминик, подожди!
Молодой человек подтянул подпругу, перекинул поводья на спину коня, вскочил в седло. Сара стояла, зажав рот ладонью и смотрела ему в спину. Она не могла понять, почему в столь короткое время из нежных любовников, они превратились в злейших врагов.
– Поезжай домой, Сара, – сердито сказал он, в последний раз окинув ее мрачным взглядом. А потом ударил Килкени каблуками в бока и умчался.
– Доминик…
Было поздно взывать к нему. Он уехал. Сара смотрела вслед удаляющемуся всаднику, ей казалось, что сердце вот-вот разорвется на части. Злость исчезла, осталась ноющая боль в животе. Сара предполагала, что больше никогда не увидит его. Она знала, что совершила непоправимую ошибку. Неважно, что подумали бы и сказали отец, Лидия, Лиза, друзья и соседи, узнав о их союзе. Она ведь все равно любит его. Сара внезапно осознала, что очень хочет быть женой Доминика Галагера. Почему она не пришла к заключению, пока он ожидал ее ответа? Она просто не ожидала, что он сделает ей подобное предложение. Она надеялась, что они будут существовать в придуманном раю вечно. Теперь Сара запоздало поняла, что если бы даже Доминик и согласился вернуться на Ловеллу, и даже если бы ей удалось уговорить отца не наказывать осужденного, то все равно молодой человек оказался бы в унизительном положении. Доминик был гордым мужчиной, слишком гордым. Для него невыносимо сознание того, что она владеет им, что он обязан выполнять ее распоряжения, а если он откажется, то его могут принудить, наказывая побоями и заковывая в кандалы. Сара до рези в глазах всматривалась вдаль, ей так хотелось в последний раз взглянуть на него. Но Доминика уже не было видно. Слезы хлынули у нее по щекам. В первый раз за многие годы она стала жертвой женской слабости, которую всегда презирала. Сара опустилась на колени, уронила голову на руки и горько заплакала.
Внезапно над головой раздался раскат грома. Сара поднялась, вытерла мокрое, распухшее от слез лицо ладонями. Как она и подозревала, слезы не могли облегчить ее положения. Она чувствовала себя покинутой, несчастной. Доминика больше нет с ней. Возможно, он исчез из ее жизни навсегда.
У Сары от слез заболели глаза и распух нос. Девушка взглянула на небо, и почти задохнулась от ужаса. Тучи уже не казались серыми и мягкими, они были черными, словно слившимися в одну тяжелую массу. В центре почти непрерывно сверкали языки молний. Похоже, что буря собирается грозная. Сара поняла это раньше, чем растерянно заржала стоящая неподалеку лошадь. Наверное, скоро разразится даже не буря, а свирепый ураган. Девушка растерянно огляделась. Она даже не стала собирать вещи, а быстро оделась, оседлала лошадь, все время успокаивая и подбадривая ее, вскочила в седло. В брюках оказалось удобно и легко сидеть прямо. Конь внезапно поднял голову и тревожно заржал, но она заставила его бежать легким галопом, стараясь не подавать вида, как она нервничает. Конь был напуган, дрожал, норовил встать на дыбы при первой же возможности, приходилось все время быть начеку. Сара плотно обхватила ногами бока коня, она слишком хорошо знала, что большинство лошадей очень боятся бури и даже могут взбеситься.
Девушка старалась держаться берега ручья, прекрасно понимая, что может задуматься и от расстройства сбиться с пути. У нее еще есть время, чтобы добраться до фермы, пока не началась буря. Она хорошо знала территорию владений и чувствовала себя в безопасности.
Ветер внезапно поменял направление, теперь он дул с востока, был горячим и сильным. Волосы выбились из косы и хлестали по лицу, пряди лезли в глаза. Раскаты грома становились все громче, все страшнее. Над головой сталкивались и снова расходились черные тучи, молнии вспыхивали очень близко. Лошадь дрожала от ужаса, Саре все труднее было сдерживать ее, когда та норовила взвиться на дыбы.
Ветер приносил едкий, странно-знакомый запах, напоминая о чем-то тревожном… Да, ветер пах точно так же, как в ту ночь, когда сгорела конюшня. Сара приподнялась в стременах и внимательно огляделась вокруг. Она с ужасом обнаружила, что ветер гонит пламя. Пожар. Пока еще горела трава и кустарник милях в пяти позади девушки. Клубы дыма вздымались вверх и смешивались с тучами. Пожар в буше! Эти слова нагоняли ужас на любого жителя Австралии. А сейчас Сара говорила их себе. Должно быть, молнией зажгло сухой кустарник или деревья. Ветер раздул пламя, вероятно очень быстро огнем оказалась охвачена обширная площадь.
Сара пришпорила коня, тот понесся вперед галопом. Он мчался с огромной скоростью, на бегу перескакивая низкий кустарник. И женщина, и лошадь были очень испуганы. Очень скоро огонь может настигнуть их, но что хуже всего, возникновение пожаров в буше совершенно непредсказуемо, они могут возникать сразу же в нескольких местах одновременно. За короткое время огонь может распространиться на огромной территории, может встретить где угодно, впереди, на востоке, на западе. Ветер погонит пламя. Даже Ловелла может сгореть… Да, Ловелла может выгореть до основания. Сара все прекрасно знала, она должна была вернуться домой. Отцу понадобится лишняя пара рук, если придется отстаивать от огня поместье. Да и там она окажется в относительной безопасности, но она будет не одна. Плюс ко всему, Саре очень хотелось увидеть дом и родных.
