Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
Несмотря на это, побежденные все еще контролировали ситуацию. Они храбро сражались, убили и ранили много испанцев и их лошадей и уничтожили «большую часть испанских индейцев-союзников». Они отправили сообщение Тисо, «который был главнокомандующим Инки в этой провинции и одним из самых основных врагов христиан». Тисо быстро собрал еще 40 тысяч новобранцев, чтобы довести до конца осаду Кочабамбы. Гонсало Писарро со своей стороны удалось отправить конного гонца через вражеские боевые позиции к своим братьям с просьбой о помощи. Эрнандо в это время уже шел походным маршем на юг, а Франсиско только что возвратился в Куско из своей экспедиции, во время которой он основал город Уаманга в январе 1539 года. В качестве подкрепления губернатор отправил к своим братьям 45 жителей Куско.
В это время, в начале 1539 года, второе восстание Манко продолжало развиваться. Везде, на протяжении тысячи миль, появлялись вооруженные группы индейцев, начиная от племени кончуко и кончая племенем чарка. Но успехи были кратковременными. Испанцы осознали опасность и теперь отправились подавлять восстание в каждом районе. Призыв о помощи из Кочабамбы достиг Тисо слишком поздно. Племена чарка были деморализованы после сражения с Гонсало Писарро. Гарсиласо де ла Вега подверг наказанию индейцев Поконы, убив еще 400 человек. Восстание быстро рассыпалось, когда сильные отряды подкрепления под командованием Эрнандо Писарро и Мартина де Гусмана сумели обойти главную дорогу и вошли в Кочабамбу через горы. Первым сдался вождь Поконы. Испанцы хорошо его приняли и позвали к себе в союзники. Другие вожди взяли себе это на заметку. Один за другим они сдались и приняли вассальную присягу королю Карлу: вожди Анкимарки, вождь племени чинча Торинасео, вождь племени мойо Тараке. А затем, к удивлению испанцев, пожаловал и сам Тисо. «Тисо сказал, что он сдастся Эрнандо Писарро, если тог помилует его и даст ему слово, что не нанесет лично ему никакого вреда. Эрнандо дал ему слово, и Тисо пришел». «Все были сильно удивлены этим, так как Тисо был самым лучшим из подданных Инки». Губернатор Писарро назвал его пленение «величайшим подарком судьбы». 19 марта 1539 года Гонсало Писарро въехал в Куско вместе со своими высокопоставленными пленниками, и епископ Вальверде единым духом назвал и Тисо, и Паулью «нашими добрыми друзьями, с которыми мы в мире».
Неустрашимый Вильяк Уму все еще держал под своим контролем кунти-суйю. Писарро послал против него Педро де лос Риоса, и в течение восьми месяцев в этом отдаленном районе шли ожесточенные бои. Испанцам приходилось сражаться главным образом в пешем строю, так как «этот район был очень труднодоступный и гористый, и его нельзя было завоевать на лошадях». И лишь не раньше октября 1539 года верховный жрец сдался на милость испанцев.
На севере восстание длилось дольше. Иллья Тупак контролировал весь район к северу от Хаухи, включая Бомбон, Тарму и провинцию Атавильо, в которой начинались долины рек Тихоокеанского бассейна. Алонсо де Альварадо, проигравший Альмагро в сражении у Абанкая, в 1536 году совершал завоевательный поход против индейцев-чачапояс, из которого был отозван губернатором Франсиско Писарро, когда началось первое восстание Манко. Сразу же после победы в Лас-Салинасе Альварадо решил возобновить свой поход. Эрнандо Писарро позволил ему покинуть Куско, и в середине 1538 года его солдаты уже двигались к северу от Хаухи. Иллья Тупак узнал об их приближении и собрал силы для сопротивления. Они застали колонну Альварадо врасплох на заснеженной пуне к северу от озера Хунин и серьезно ранили по крайней мере одного всадника, прежде чем их отбросили назад. Только тогда Альварадо получил возможность продолжить свой поход к городу Чачапояс.
Манко посылал одного из главных орехонов, своего двоюродного брата Кайо Топу, склонить на свою сторону племя чачапояс, по-видимому, прежде, чем самому отправиться туда в поисках убежища. Но Кайо Топа не выполнил поручения: вождь племени чачапоя Гуаман отказался присоединиться к восстанию вопреки согласию, которое кто-то из его сподвижников до этого передал Манко. Поэтому когда Альварадо достиг Чачапояса, ему был оказан хороший прием, а его хорошее обращение с индейцами обеспечило безопасность нового поселения, которое он основал в Рабанту. Сам Кайо Топа благодаря предательству попал в плен, когда отряд испанцев и индейцев, шедший в глубь страны из Трухильо, напал на него на заре. Так еще одно сильное племя перешло на сторону испанцев и стало воевать против инков.
В Уануко коренное население осталось непокоренным. Сильный вооруженный отряд под командованием Алонсо Меркадильо вместо того, чтобы отправиться туда, остался в Тарме и в течение семи месяцев терроризировал мирных жителей. Через королевского казначея Алонсо Рикельме они пожаловались, что люди Меркадильо жили в городе, «потребляли их кукурузу и скот, отнимали у них золото и серебро, которое они имели, забирали их жен, держали многих индейцев в цепях и делали из них рабов, „…“ занимались вымогательством и оскорбляли вождей, пытали их, чтобы они выдали им свое золото и серебро». Другой отряд испанцев под командованием Алонсо де Ориуэла разгромил и взял в плен военачальника Инки Титу Юпанки и вновь открыл дорогу через чинча-суйю.
В середине 1539 года Гонсало Писарро отправился на север, чтобы стать губернатором Кито, но задержался, «так как ему пришлось воевать с индейцами провинции Уануко. Они вышли сразиться с ним, и он оказался в такой опасности, что маркиз Писарро вынужден был послать Франсиско де Чавеса к нему на помощь». По прибытии в Кито Гонсало Писарро отправился в восточные джунгли в поисках золотого человека и эльдорадо. Он спустился к реке Напо, и группа его людей под предводительством Франсиско Орельяна отплыла вниз по течению реки и совершила первый удивительный десант на Амазонку.
В это время до Лимы дошла весть о мятеже в Уайласском ущелье, где индейцы убили двоих испанцев-энкомендеро. Это выглядело как начало или возобновление еще одного восстания коренных жителей Перу. В июле 1539 года Франсиско де Чавес был послан городским советом Лимы на подавление этого мятежа и для наказания его зачинщиков. С кровожадной яростью приступил Чавес к выполнению своей репрессивной миссии. В течение трех месяцев он носился по долинам Уауры и Уайласа и далее до мест проживания индейцев-кончуко вокруг Уануко. Эта экспедиция была кровавой баней. Чавес грабил дома, уничтожал посевы, вешал мужчин, женщин и детей без разбора. «Война была такой жестокой, что индейцы стали бояться, что их всех убьют, и стали молить о мире». Говорили, что Чавес зарубил 600 детей в возрасте до трех лет, сжег и заколол многих взрослых индейцев. Об этих фактах сообщалось в королевской хартии 1551 года, в которой король Карл постановил, чтобы в Перу организовывались школы и чтобы материальное содержание было предоставлено 100 детям из владений Чавеса, убитого десятилетием раньше.
Сам Иллья Тупак остался в живых. В ноябре 1542 года Кристобаль Вака де Кастро сообщил императору, что он посылает «капитана Педро де Пуэльеса в провинцию Уануко, которая была опустошена [испанцами в 1541 году] и в которой до сих пор нет мира». «Я послал его туда, чтобы он заново населил ее и умиротворил, а также победил Иллью Тупака, еще одного индейца, который является таким же мятежником, как и Инка, и к тому же его родственником». Сьеса де Леон писал, что Иллья Тупак «был причиной многих несчастий», но, в конце концов, в 1542 году его «после значительных препятствий» взял в плен Хуан де Варгас. Но возможно, Сьеса де Леон и ошибался, так как, по сообщениям Сарате, в 1544 году Иллья Тупак все еще продолжал бороться с испанцами. Иллья Тупак — один из невоспетых героев сопротивления инков. Он противостоял захвату испанцами сьерры в 1536 году и затем в течение, по крайней мере, восьми лет он продолжал жить и поддерживать власть Инки в стратегически важной провинции Уануко. Дальше к югу население продолжало подвергаться репрессиям. Жители нового города Уаманги выступили, чтобы «наложить суровое наказание на несколько деревень, которые участвовали в восстании; было убито и сожжено немалое число индейцев».
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 155
