Они опоздали. До рассвета оставалось чуть больше часа. К тому времени, когда солнца Фалкона разгорятся вовсю, Махаллан уже включит защитные системы Кандеса.
За долгую ночь, в течение которой преимущество оставалось за Слипстримом, им удалось расстроить боевой порядок неприятельского флота, уничтожить его байки и мелкие суда и повредить несколько средних кораблей и даже транспортов. Но это было все, чего они добились, и это все означало ничего.
Если в ближайшие минуты им не удастся нанести решающий удар, такой удар, который нарушит все планы вторжения, их миссия окажется бессмысленной, а польза от нее равной нулю.
— Сэр! — подал голос оператор. — Мы… думаю, мы потеряли корабль.
Чейсон посмотрел на дисплей. Одна из стремительно движущихся точек разделилась пополам. Потом, на его глазах, половинки разделились на мелкие частички и распались. Точки расплылись в пятна.
— Кто это был? — спросил Чейсон во внезапно наступившей тишине. Идиоты, вздумали поиграть с заминированным облаком. Он нахмурился.
На мостике повисло молчание; офицеры поглядывали друг на друга.
— Вернуться к дредноуту, — скомандовал Чейсон. — Загрузить катера взрывчаткой — боеголовками, пулями, всем, что есть. Ракеты его не взяли, а раз так, то попробуем запихнуть ему в глотку что-нибудь покрупнее.
И если это не сработает, превратим в ракету саму «Ладью».
Карриер прыгнул. Хайден ухватился за седло байка и потянул изо всех сил.
Грузовая сеть, которую он спрятал под седлом, развернулась в воздухе, как распускающийся цветок, и упала на Карриера. Агент вскрикнул и попытался увернуться, но не смог. Запутавшись и сыпля проклятиями, он ударился о байк и отлетел в сторону.
Хайден оттолкнулся обеими ногами, пролетел через всю комнату и, схватив саблю, успел оттолкнуться от стены. Карриер отчаянно старался высвободить запутавшийся в сети клинок; неуклюжая попытка парировать удар не удалась, и он с удивлением уставился на торчащую из своей груди саблю Хайдена.
— Что… — Их взгляды встретились. Карриер попытался заговорить.
— Не со мной, — сказал Хайден. — Того, с кем тебе нужно объясниться, здесь нет. Но ты скоро с ним встретишься. — Он выпустил саблю, повернулся и прыгнул к байку. Достал из-за выхлопной трубы моток тонкого кабеля и начал его разматывать.
Убедившись, что Лайл Карриер мертв, Хайден снял с него сеть и привязал к ней кабель. Потом переместился к двери и нашел первый из пакетов, которыми снабдил его Кандес.
Обри Махаллан нервничала, и это сводило Венеру с ума. После того, как та в десятый раз облетела комнату, Венера не выдержала.
— Вам нужно еще что-то сделать? Махаллан замерла и покачала головой.
— Нет. Ничего.
— Тогда успокойтесь. Это же не ваш муж сражается сейчас с Фалконом. Ваш парень там, в холле.
— Он не мой парень, — торопливо возразила Обри. Венера вскинула бровь.
— Вот как? А он считает иначе.
Махаллан смущенно опустила глаза. Так-то лучше, подумала Венера.
— Думаете, меня не изводит это ожидание? — продолжала Венера. Скрестив руки на груди, она еще раз бросила взгляд на индикатор, который лежал в сумке у стены. Индикатор все еще светился. Пока он работает, у Чейсона есть преимущество, есть шансы на успех; так что в некотором смысле этот свет был ниточкой жизни, связывающей ее с ним. Но прибор придется отключить, когда наступит рассвет.
— Я не вы, — нахмурилась Обри. — Я много сделала для вашего проекта. А вы когда-либо спрашивали себя, что я с этого получу?
Венера пожала плечами.
— Вы никогда ничего не просили, не так ли? Что странно. Впрочем, вы ведь ссыльная, а для таких везде одно и то же. Но почему бы вам не взять Хайдена Гриффина? Прекрасная добыча для человека вашего положения. Так что, проблема в этом? В том, что он вам не ровня?
— Вы не поймете. Венера рассмеялась.
— Мне не раз говорили, что моя проблема состоит именно в том, что я хорошо понимаю людей, но не сочувствую им. Скорее всего так оно и есть. Но вы правы, я этого не понимаю. Мы завершили проект. Вы свободны и богаты. Через несколько минут включите систему защиты солнца, а потом делайте, что хотите. Берите деньги, берите своего парня и наслаждайтесь жизнью. Что может быть проще?
Махаллан встрепенулась.
— Уже пора?
Венера посмотрела на часы.
— Скоро.
— Ладно. — Обри улыбнулась — через силу, как показалось Венере — и подплыла к зеркалу желаний. — Тогда я подготовлюсь его закрыть, — сказала она с напускной веселостью.
— Хорошо. — Венера наблюдала за ней с безразличным выражением. Потом, пока чужестранка вглядывалась в зеркало, Венера отлетела к сумке. Убедилась, что может, не поворачивая головы, видеть индикатор и одновременно Махаллан. И, на всякий случай, наполовину вытащила саблю из ножен.
Дредноут запутался в парашютах и тащил за собой длинную тлеющую бороду из веревок и деревяшек. Двигатели изрыгали в воздух черный дым. Рули беспомощно трепыхались, как флаги на ветру.
Но на его корпусе не было ни одной сколь-либо значительной пробоины.
Туман впереди прояснялся — дредноут приближался к открытому воздуху. Еще несколько сотен ярдов, и они выйдут из облачной гряды, доставившей им столько кошмарных неудобств. Враг не будет больше невидимым. Один залп из установленных вдоль бортов десятидюймовых орудий, и неприятельские корабли превратятся в щепки. Нужно только взять их в прицел.
Дредноут получил свой шанс, когда «Мучитель» вышел на удобную для удара позицию. Крейсер Слипстрима полагался на завесу тумана, чтобы в десятый раз повторить понравившийся прием: держась на расстоянии, скрытно, выпустить ракеты и уйти от ответного огня.
На сей раз, однако, облака оказались слишком тонким занавесом, и когда он внезапно распахнулся, «Мучитель», к несчастью для себя, попал под свет прожектора. Артиллеристы дредноута только этого и ждали.
После первого же попадания крейсер содрогнулся от внутреннего взрыва. Следующий снаряд расколол его пополам. Еще шесть разметали осколки прежде, чем стихла ударная волна от первого взрыва. «Мучитель» и весь его экипаж были просто стерты с неба.
Ракеты продолжали сыпаться на дредноут с других направлений, но орудийные расчеты приободрились и открыли ответный огонь; плохо было то, что некоторые из своих кораблей находились поблизости — сейчас весь флот Формации Фалкон стремился вырваться из тумана. В темноте прятался только враг, поэтому туда они и стреляли.
Снаряд срезал корму «Невидимой Руки», и двигатели заглохли. Охваченные паникой люди заметались, готовые покинуть корабль, но капитан «Руки», суровый старик Хиеронимус Флоск вынул пистолет и нацелил его на дверь мостика.
