Амрита провела на балконе несколько часов, наблюдая за жителями улицы, которые возвращались в свои дома. Кто-то радовался, иные причитали и плакали, находя обстановку уничтоженной или разграбленной.
Улица была усыпана битыми стеклами, кусками обгоревшего дерева и обломками кирпича. В один из особняков угодило ядро, и он рухнул, как карточный домик.
Амрита ждала Кирана и дождалась — он явился под вечер в сопровождении вооруженных слуг.
— Слава богам, ты жива! — воскликнул он, увидев Амриту.
— Тебя это удивляет? — невозмутимо произнесла она.
Киран покраснел.
— Я был вынужден спешно выехать в имение, потому не успел позаботиться о вас. Где Амина?
— У Тары. Да, не успел. Зато успел спасти свое имущество.
— Прости, Амрита. Я не находил себе места, когда думал о тебе и дочери! — Он огляделся по сторонам. — Надеюсь, такое больше не повторится! Обстановку мы восстановим. С тобой всегда будут вооруженные слуги, которые станут тебя охранять.
Киран приблизился к Амрите и хотел обнять, но молодая женщина отстранилась.
— Мне ничего не нужно. У меня будет и защита, и охрана. Я покидаю этот дом, Киран. Я выхожу замуж.
В глазах Кирана промелькнула растерянность.
— Замуж? За… кого?
Амрита прошлась по комнате.
— За одного военного. Ты его не знаешь. Мы познакомились довольно давно, еще до моего приезда в Калькутту. Просто я не знала, что он меня любит.
— Он англичанин?
— Индиец. Сипай.
— Амрита! — Киран смотрел на нее с пронзительной грустью. — Я тоже тебя люблю! Прошу, не делай этого!
— Я очень долго ждала тебя, Киран. Мы встретились слишком поздно. Прости, но я так и не смогла воскресить прежние чувства. Потому мне хочется начать новую жизнь. Я сделала свой выбор, а ты сделай свой. У тебя прекрасная семья. Будет лучше, если ты станешь заботиться только о ней.
— А как же Амина?
— Ты сможешь навещать ее, когда захочешь. Ни я, ни мой муж не станем возражать против этого.
Киран в бессилии покачал головой.
— Мне кажется, ты совершаешь ошибку! Ты придумала себе сказку и стараешься в нее поверить!
— Да, все случилось, как в сказке: прекрасная девушка досталась тому, кто сумел ее защитить. Тот, кто предложил променять великолепную жизнь «жены бога» на скромное существование жены человека, — сказала Амрита и улыбнулась.
Киран тяжело вздохнул.
— Я надеюсь, что ты передумаешь. Жизнь — это не танец, где можно остановиться, когда тебе хочется, и начать все сначала.
— Наверное, нет. Но и то, и другое — свобода. Во всяком случае мне хочется, чтобы было именно так.
Эпилог
Тара настояла на том, чтобы у Амриты была «настоящая» свадьба — с музыкантами, танцовщиками, угощением и гостями. Было заказано красное сари бенаресского шелка, золотые украшения. Астролог определил благоприятный для бракосочетания день, и женщины усиленно готовились к торжеству.
— Я сама не знаю, зачем это делаю, — призналась подруге Амрита.
Тара внимательно посмотрела на нее.
— А что ты чувствуешь?
— Я чувствую себя так, будто все происходит впервые.
— Именно так и бывает, когда выходишь замуж за любимого мужчину.
В назначенный день она помогла Амрите облачиться в свадебное сари и сделать подобающую случаю прическу. Девар снял маленький домик неподалеку от дома Тары и Камала — Амрита и Амина переселились туда за день до свадьбы.
Тара сказала, что в брачную ночь заберет Амину к себе. К счастью, девочка спокойно отнеслась к очередным переменам в своей судьбе. Она не успела слишком сильно привязаться к отцу, который был гостем в их доме; к тому же Амрита надеялась, что Киран не исчезнет из жизни дочери, так же как была уверена в том, что Девар полюбит ее ребенка.
Жених явился чуть раньше брахмана; он был в костюме сипая, в белом тюрбане, с красным поясом и саблей на боку. Девар выглядел радостным, взволнованным, слегка смущенным и очень мужественным.
Амрита была так же свежа и прекрасна, как цветы, в изобилии украшавшие ее прическу, блистательна в сверкании мелодично звенящих украшений и по-девичьи скромна, как и пристало индийской невесте. Ее рука, которую брахман вложил в руку Девара, казалась легкой, почти невесомой. Женщина улыбалась, не поднимая ресниц.
Гостей было немного, и они повеселились на славу. А после оставили молодоженов наедине.
Обстановка домика была скромной, почти бедной — никакого сравнения с условиями, в которых Амрита жила прежде, но молодая женщина не обращала на это внимания.
Сегодня была ее брачная ночь. Настоящая первая брачная ночь. Человек, с которым она ложилась в постель, не заплатил за нее деньги и не покинет ее наутро. Он не стремился приобщиться к божественному откровению. Он желал ее любви. Не любви девадаси, а любви простой женщины, своей жены.
Серебристо-желтый шар луны медленно скользил по блестящему от звезд небу. Что-то невыразимо заманчивое, почти торжественное скрывалось в этой единственной в своем роде ночи.
Неяркий свет масляной лампы заливал лицо Девара, позволяя разглядеть четкие, неподвижные черты и светящиеся, как угли, такие же неподвижные глаза.
— Почему ты вышла за меня, Амрита? Неужели это… любовь?
— Я надеюсь, что это любовь, — прошептала она.
Молодая женщина сидела на постели в сверкающих украшениях, в свадебном сари и с цветочной гирляндой на шее. Девар сиял с невесты гирлянду и неловко произнес:
— В отличие от других мужчин я не слишком искусен в любви, потому не уверен, что смогу доставить тебе такую радость, какой ты, без сомнения, заслуживаешь.
Амрита тихонько вздохнула.
— Этой ночью я предпочла бы забыть о том, чего я заслуживаю, как и о том, что на свете существуют другие мужчины. На самом деле любовь не требует изысков. Главное — быть искренним. Потому этой ночью я желаю… просто любить. Хочу чувствовать себя девушкой, впервые доверившейся своему мужу.
— Ты права, — сказал Девар и обнял жену.
Стук сердца и прилив крови в жилах напоминал волны прибоя. Жажда новизны привела к наслаждению и упоению, желание свободы навсегда забрало сердца и тела в добровольный плен. Тело Амриты отзывалось на движения тела Девара, и ее душа вторила этому радостному порыву. Ее чувства обострились и напряглись до предела, и она готова была броситься в неизведанное. И это случилось — в бедно обставленной комнате, с человеком, который сказал, что любит ее такой, какая она есть, и не мечтает о большем.
Она уснула в его объятиях, ощущая сквозь сон, как он бережно убирает с ее лица пряди спутанных в порыве страсти волос.
