и Зле, отражаясь, идут из людских назад, в барские спальни и гостиные, в такой, казалось бы, благополучный господский мир…
— Вызывали, батюшка? — кротко осведомился холоп, прикрыв за собой дверь кабинета.
— Да, вызывал, — рассеянно отозвался барин, сидя в кресле вполоборота и старательно, даже слишком старательно не глядящий на раба.
— Как там это… учёба твоя? — осведомился Борис Константинович.
— Всё хорошо, батюшка, — склонил голову холоп, — быстро учусь! Починить, с этим пока затруднения могут быть, а вот скажем, замок вскрыть, коли дверь заест, на это я уже способен!
— Н-да? — прозвучало от стола, — Ну-ну…
Барин постучал пальцами по столу, явно не зная, что и как нужно спрашивать, чтобы потом, если (не дай Бог!) что-нибудь случится, на Евангелии клясться и крест целовать, что он-де не приказывал ничего, и как могли о нём, дворянине, так дурно подумать⁈
Ванька, подавив вздох, взял инициативу в свои руки… Последнее, к слову, он не очень любит, предпочитая играть от контратаки, как бы отражая мысли хозяина, но на деле чем дальше, тем больше просто выворачивая их едва ли не наизнанку.
— Кхе… я, батюшка, с человечком одним познакомился, — начал наводить тень на плетень лакей, — пустой, надо сказать человечек, но — да-с… в нужные дома вхож! Вот, через него и…
— Знать не хочу! — торопливо перебил его Борис Константинович, — Все эти ваши…
Он покрутил рукой, брезгливо сморщив нос, как бы показывая всю степень своего отвращения к лакейской возне.
— Понимаю, батюшка, — склонил голову лакей, давя невольную злую усмешку, — Вы в вершинах парите, ну а нам, козявочкам, только в грязи барахтаться и остаётся.
Договорив, он кинул быстрый взгляд на хозяина — оценил ли?
… и судя по самодовольному виду того, вполне!
— Так вот… — продолжил Ванька, — вам хоть и невместно про такие дела знать, но уж простите раба своего глупого! Я, батюшка, через него на… хм, не то чтобы орла, а скорее на грифа выйти хочу.
— Грифа, хе… — закхекал Борис Константинович, — падальщик? Забавно, забавно… Ну, продолжай!
— Спасибо, батюшка, с вашего позволения! — эхом отозвался лакей, — Так вот, чтобы через этого человечка подойти, денег нужно.
— Кхе… — построжел барин.
— Он, батюшка, просит тыщщу, но я думаю, и за триста сговорить можно.
— Тыщщу? — переспросил хозяин, морща лоб тяжёлыми морщинами. Он, бывалоча, после загула, с картами, рестораном и борделем, прогуливает куда как более весомые суммы, но… тысяча? Какому-то лакею⁈
— Просил, — не дрогнув, подтвердил попаданец, придумавший эту историю от и до для пущей достоверности, — но я, батюшка, нащупал его слабое место — он, паскудник, до девок страсть какой охочий! Триста в зубы сунуть, а начнёт возмущаться, так украшений дешёвых закупить на сотню, да и в довесок, вроде как выторговал! Таких, знаете ли, что на мещаночку поглупее делаются, х-хе…
— О как⁈ — развеселился барин, — хитро, хитро… Евины сестрицы и здесь, да? Губят они нашего брата, да…
Идея с дешёвенькими украшениями окончательно успокоила Бориса Константиновича, убедила в реалистичности плана, сделала его выпуклым, живым и понятным.
— Смотри, — он невесть зачем погрозил пальцем слуге, сломавшегося в почтительном поклоне.
— Так значит, говоришь, если вдруг дверь заклинит…
— Вскрою, батюшка, — подтвердил холоп, — вскрою!
Два дня спустя, проводив хозяев на вокзал и дождавшись их посадки, Ванька помахал вслед шапкой, а потом долго и прочувствовано сморкался в платок, промокая сухие глаза рукавом. Отстрадав должное для любопытных глаз, он вернулся в опустевший особняк на Гороховой.
Доверенные слуги разъехались — кто сопровождая барина, кто по даденному им поручению, а кто просто — в отпуск, повидать родных…
… а в остальном в доме царит атмосфера «Кот из дома, мыши в пляс».
«В нетях» даже те, кого не отпускали, гуляя по кабакам. А те, кто дома есть, тоже заняты не тем, чем положено заниматься хорошим слугам.
— Ванятка! — встретил его приятель-лакей, уже успевший изрядно накидаться, — Друг!
Ванька вытерпел пьяные поцелуи, разделся и присоединился к веселью…
… не забыв перед этим принять некое хитрое (и как подозревает попаданец, далеко не безвредное) снадобье, продающееся в аптеках для знающих людей.
Ну и, разумеется, не менее хитрое снадобье с обратным эффектом отправилось в котёл с глинтвейном.
Оба этих снадобья, к слову, Ванька узнал уже здесь, от хозяина. Борис Константинович, не считая себя шулером, методы использует самые те…
… как, впрочем, и значительная часть дворянства, которое, к некоторому удивлению попаданца оказалось очень далеко от понятий чести.
Хотя… быть может, отчасти его мнение сложилось из-за специфического окружения Бориса Константиновича. А отчасти — потому, что из людской, снизу, поступки господ видны с изнанки, а наводить глянец, чтобы холопы, упаси Боже, ничего не подумали, никто никогда и не собирался.
— Чисто баре сидим! — икая, в который уже раз сообщает истопник, развалившись на барском диване с кружкой наливки, — Чисто ети…
Не договорив, он похмурил лоб, допил наливку и вскоре засопел, уронив косматую голову на грудь.
— Ва-ань, Ванятка… — хихикая, пытается его дозваться Глаша, в лифе которой по хозяйски орудует рука кучера.
— Отстань, — не слишком решительно отбивается девка, — да ну тебе! Ва-ань…
— Ой, ну и ладно, — смирилась она, и, хихикнув, добавила:
— Пизда не лужа, достанется и мужу!
Травки, судя по всему, дали дополнительный эффект…
… и попаданец подозревает, что в рецептуре, очень даже может быть, наличествует и каннабис! Во всяком случае, на табакерках с якобы нюхательным табаком он встречал изображение листьев каннабиса и коки, да и не считается такое предосудительным…
Усмехнувшись криво, Ванька проводил взглядом кучера, тащащего Глашку как
