исключительно лишь ради сохранения места в вузе. Некоторые умирали от скуки, выслушивая материал по совершенно не интересующей их профессии, чтобы отсрочить падение домоклового меча заботливо повешенного государством над головой каждого гражданина, умудрившегося дожить до восемнадцати лет, а другие и вовсе не хотя мусолили зубами гранит науки по велению радикально настроенных родителей.
В общем обычная картина обычного вуза, которая в этот день слегка отличалась весьма важной деталью. Ведь шаблон сломался и в ряды людей, вынужденных под гнетом бессмысленных и беспощадных обстоятельств впустую тратить самый драгоценный ресурс, имеющийся у человека, каким-то совершенно непонятным для всех присутствующих, включая профессора образом, умудрилась затесаться лучшая ученица курса.
Высокая, стройная девушка, по привычке занявшая центральное место первого ряда, вопреки своему обыкновению не ловила с горящими глазами каждое слово преподавателя, а смотрела совершенно пустым будто бы мёртвым взглядом на девственно-чистый лист толстой потрепанной тетради.
В её душе бурлила настоящая буря, состоящая из страха за вот уже двое суток не показывавшегося и не выходившего на связь брата, и полного непонимания ситуации, в которой она оказалась. Вероятно, сегодняшний день был самым странным в её жизни.
С утра она проснулась в совершенно незнакомом помещении, оказавшемся, как позже выяснилось, эконом номером ближайшего к её дому отеля. Здесь же была и большая часть вещей совершенно ничего не понимающей девушки. Пытаясь разобраться в происходящем, она спустилась на ресепшен, где ей сообщили о том, что комната оплачена на неделю вперёд сотрудником полиции. На вопросы о брате портье ответить не смог, поскольку не видел никого подходящего под описание.
Поняв, что ничего не понимает, растерянная Соня рванула к своей квартире, но попасть внутрь не смогла. Дверь оказалась опечатана как место преступления, а замок заменён на новый. С трудом поборов истерику девушка решила следовать своему обычному графику, это могло дать брату возможность найти её. Или дать такую возможность тем, кто знал, куда делся последний в этом мире важный для нее человек.
Именно поэтому сейчас Соня находилась в этой залитой светом аудитории, и усиленно гипнотизировала тетрадь пытаясь найти на пустых листах постоянно ускользающие от разума ответы на два самых важных для нее вопроса. Где найти брата? И что делать дальше?
— ????????????????????? — внезапно раздался из-за двери аудитории неразборчивый голос, а следом за ним достаточно сильный удар по стене чем- то твёрдым.
Этот весьма громкий звук заставил профессора прерваться и бросить недовольный взгляд в сторону выхода из аудитории. Несколько секунд он подождал, раздумывая стоит ли идти выяснять кто тот наглец, посмевший прервать священный процесс обучения, но за дверью была лишь тишина, поэтому доктор продолжил излагать материал.
— ????????????????????? — снова раздалось из-за двери, спустя примерно минуту и снова за этим последовал уже более сильный удар. Профессор вновь ограничился недовольным взглядом на выход. Студенты также не решились бежать выяснять, что же там такое происходит, хотя многие, в особенности вечные жители задних парт, уже сгорали от любопытства.
— ????????????????????? — теперь судя по звуку удар пришёлся по металлическому косяку двери, из-за чего она вся задрожала.
— Кому там неймется — не выдержали наконец нервы преподавателя — Исключу к чётовой матеи!
Быстрым шагом он направился к двери, схватился за ручку и рывком распахнул тяжелую металлическую створку. В открывшемся проеме показалась невысокая, хрупкая девушка, всем своим видом напоминающая фарфоровую куклу. В её огромных широко распахнутых глазах читалось, нечто такое, что заставило уже не молодого и уверенного в себе профессора мгновенно отбросить всю свою злость.
Говоря по правде, отбросил он в этот момент не только злость, но и вообще практически все эмоции, кроме леденящего, сковывающего всё его естество страха. От позорного бегства мужчину удерживали лишь направленные сейчас на него взгляды учеников, ответственность, за жизни которых была возложена именно на его плечи.
— Чего вам? — с трудом уняв дрожь в голосе, спросил профессор у жутковатой гостьи, на лбу которой красовалось маленькое красное пятнышко, как от лёгкого удара.
— Позовите пожалуйста Соню Быкову. — Голос стоящей в дверях девушки был полон беспокойства.
— У нас сейчас занятие.
— Пожалуйста, это очень важно! Она мне нужна всего на пять минут.
— Ладно. Соня!
— Да — впервые с начала урока девушка оторвала свои будто бы мёртвые глаза от тетради.
— Это к тебе.
— Иду — Глаза Сони медленно сфокусировались на гостье, расширились, и в них наконец появилась осмысленность. Она будто ужаленная подорвалась с места и, не обращая внимания на оставленную под партой сумку, выскочила из аудитории. Когда дверь за ней захлопнулась. Профессор облегченно вздохнул и продолжил лекцию.
— Ты ведь сокурсница Данила, да?! — едва ли не прокричала Соня.
— Да — Ксюша, не ожидавшая такого напора, даже отступила на несколько шагов назад.
— Знаешь, что с ним и где он?
— Я потому и пришла, у него проблемы, и ему срочно нужна…
— Бежим! — прокричала Соня, даже не дав похожей на куклу девушке закончить фразу, и первая сорвалась в сторону выхода из вуза.
Глава 28
Голод.
До тонкого, нежного горла, пронизанного венами и артериями, наполненными до краев вкуснейшим соком жизни, оставалось всего каких-то тридцать сантиметров, когда, сквозь пелену голода, в мой разум наконец смогла пробиться тусклая искра узнавания. О том, что передо мной стоит союзник, я не думал, равно как и о чём-либо другом, кроме всепоглощающего желания убить, разорвать на тысячи мельчайших кусочков, а затем сожрать.
И потому какого-то невероятно крошечного огонька остатков разума было решительно недостаточно для прочистки головы от так не вовремя проснувшейся жажды крови. Но это от него и не требовалось, ведь следом за ним ярким и невыносимо горячим пламенем вспыхнул инстинкт, заложенный при создании в самое основание моей медленно разваливающейся на куски личности в качестве последнего предохранителя.
“ЭТО ЖРАТЬ НЕЛЬЗЯ”. Оглушительным грохотом прозвучало внутри души, а следом пришла невыносимая обжигающая боль. Она накрыла всё огромное астральное тело. И даже в самых дальних и изолированных его органах будто бы вспыхнуло по пульсару. Это продолжалось лишь мизерную долю секунды, но ощущалось как целая вечность невыносимой агонии.
А следом пришла холодная тишина.
Ещё не осознавая толком, где нахожусь, и что происходит, я расставил руки в стороны, пытаясь остановить неконтролируемый полёт. Предплечья врезались в края дверного проёма. От удара во все стороны брызнули осколки обожженной обшивки и маленькие кусочки железобетона. В правом плече, что — то громко хрустнуло, и рука изогнулась под весьма неестественным углом. Пусть и с трудом, но мне таки удалось остановиться. В считаных сантиметрах от лица бледной
