на том месте, где меня оставил Садэр, и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Я плакала, как дура.
Он не говорил громких слов, не отдавал обещаний на ветер, он привёл меня перед богами и просит их связать нас браком.
Он — шаад, чей народ признаёт женщин не более чем утробу.
Он — солдат, который прошёл через смерти и реки крови.
Он — мужчина, который хочет ласки и покоя.
На ватных ногах я подхожу к нему и оседаю рядом, находя его руку и сплетая наши пальцы. Говорю так же громко, преклоняя голову:
— Госпожа, дочь владыки Неба Ардана, прошу, свяжи меня узами брака с этим мужчиной. Сделай меня частью его! Клянусь быть ему верной, заботиться, уважать и любить. Всегда. Только с ним.
И он сжал мою ладонь в ответ, крепко-крепко.
Мы продолжали это говорить в голос.
Два раза.
Три раза.
Десять.
Двенадцать.
— Столько рвения… Давно такого от смертных не наблюдалось.
Этот голос…
Был похож на хрусталь. Точнее на хрустальный дождь. Оседая рядом с Садэром, я и не думала, что на нашу мольбу отозветься, сама хранительница. Дочь владыки Неба.
— Зачем вы пришли?
Раздались шаги, а потом этот ленивый вопрос. И, казалось, вокруг воцарилась тишина. Птицы не пели, насекомые не шуршали, даже ветер умолк.
— Мы просим тебя связать нас узами брака, сделать частью друг друга. Одним целым.
Голос шаада не дрогнул, а вот мне было слегка страшно.
— Вот как… — иронично вздохнула молодая девушка, судя по голосу. — Вы просите у меня не благословение, не силу, не достатка, не любви, а просто связать вас браком?
— Да!
Твёрдо заявил Садэр и сжал мою ладонь, я поспешила добавить охрипшим голосом:
— Да!
— Как интересно… Но разве вам не известно, что браки заключаю не я?
Скептически выдала она, и я закусила губу. Всё правильно, в соответствии от народа или государства были свои традиции, но в основном браки заключали в храмах владычицы Весны и всего живого Лели.
Но ни я, ни Садэр не почитали эту хранительницу. И раз он пришёл сюда, значит, была причина.
— Этот союз заключите вы, госпожа. — уверенно изрёк Садэр, покоянно отпустив голову. — Поскольку каждый хранитель имеет на это право, в особенности тот, кто искренне верит в своих подопечных.
Эти слова…
Я их не поняла, но она, кажется, да. Послышалось молчание длинной в вечность, а потом опять нежный, но властный голос.
— Поднимите головы.
Не до конца веря в происходящее, я повиновалась и подняла лицо от земли, с замиранием сердца и тихим охом рассматривая ту, которую не восхваляют. В чьей чести храмы не строят, но тем не менее ту, что построила эту прекрасную долину, где люди разных народов жили в мире и согласии.
Дьярви, дочь Ардана, владыки Неба.
Невысокая девушка с длинными изумрудными волосами до пяток, казалось, в них росли молодые листочки и виднелись лепестки цветов.
Белая кожа казалась белее, чем молоко, и на её фоне особо примечательными казались янтарные глаза, оттенка жидкого золота. Она была красива и в то же время казалась такой грустной и суровой. Но в глубине этих глаз я заметила то, что раньше, возможно, не увидела, — радость.
Это придало мне смелость и силы расправить плечи рядом со своим мужчиной.
— Является ли ваше желание добровольным и искренним?
— Да!! — в один голос ответили мы.
— Клянетесь быть верными друг другу до последнего вздоха?
— Да!!!
— Клянетесь почитать хранителей и не идти против их воли?
— Да!!
— Тогда я, дочь владыки Неба Ардана, связываю эту ведьму, дочь Князя Леса, и этого шаада, сына Владыки Горы Воинов, узами брака. Обьеденяю ваши жизни, ваши души навсегда.
Она протянула нам свои ладони, и мы вложили в них наши.
Усмехнувшись краем губ, Дьярви мягко свистнула, больше напоминая песню, и из неба, не моими откуда, взялся большой ястреб, он держал в своём клюве белое перо. Взяв перо, хранительница провела его острым кончиком по своей руке, царапая до крови — фиолетовой крови.
Макнув в неё, она подозвала меня ближе к себе, я неуверенно посмотрела на Садэра, но сделала так, как велели. Аккуратно закатав рукав, она провела изящным движением по моему локтю к пальцам и принялась рисовать.
Пару равных изгибов, и на моей руке появляются незнакомые мне иероглифы древнего языка и цветок. Цветок шафрана.
Меня отпускают, и я недоуменно отступаю назад, как она подзывает к себе Садэра. И опять чертит. Иероглифы. Хищную птицу и тот же шафран.
— Отныне и навсегда я признаю, что эта женщина принадлежит этому мужчине, и этот мужчина принадлежит этой женщине.
Её слова звучат где-то далеко, потому что мои губы встречаются с его губами и скрепляют этот брак поцелуем.
Нежным, сладким и таким настоящим.
Глава 26
"Теперь она моя.."
Вся.
От кончиков пальцев ног, до последней волосинке на макушке. Моя..
Даже не вериться, что это реальность. Как будто сон.
Мне так сильно страшно, что это лишь плод моей фантазии, и эта девушка развееться пеплом в моих руках, что хочется приковать её к себе железными скандалами, что бы никто не отнял.
Но она рядом. Держит за руку. Сама осела на колени, умоляя богов сделать себя моей.
И сейчас…
Счастливо улыбается, с заплаканнами глазами крепко держит мою ладонь.
Не знаю, согласились бы в другом храме нас связать браком. Может быть Хранительница Весны Леля и сделала бы это как гласит завет, закрыв глаза на то, что я подопечный её злейшего врага. Но сделали бы это храмовники? Быстрее всего, нет.
Для всех остальных я шаад. И им я и останусь до последнего вздоха. Но этот самый вздох
