столба, и медведь утратил управление телом. По инерции еще сделав пару шагов. А потом безвольно осев на плахи.
И тут по нему пришелся новый удар.
И опять с полной выкладкой.
Но рядом, ибо промахнулся.
Выдернуть топор сходу не получилось. Его крепко заклинило позвонками, которые он таки сумел перебить. И, уйдя в них по обух, застрять.
Дернул еще.
Никак.
Отошел назад.
Схватил большой нож, сделанный им самим в философии длинного сакса. Такого узкого, с массивным обухом. К такой форме боевые ножи варварской Европы придут только в V-VI веках, не раньше. А у него уже вот — есть. И он отлично подходил для того, чтобы среди прочего добивать животных.
Несколько секунд Неждан колебался, собираясь с духом. Все ж соваться под лапы медведя не хотелось. А тот все еще скреб. И кто знает, что сделает при сближении.
— Не лезь! — выкрикнул Вернидуб, заметив это намерение.
Он уже держал в руках свое копье. Более примитивное — с кремневым наконечником.
Неждан вроде как не услышал и дернулся. Однако тут древко уперлось ему в грудь, останавливая.
— Я говорю — не лезь! Сам издохнет!
Так и оказалось.
Издох.
Хотя это было очень неспешно. Наверное, минута прошла, прежде чем медведь окончательно затих.
После чего Неждан нервно выругался.
Грязно.
Похлеще портового грузчика.
Вернидуб на эту фразу ничего не сказал. Большую часть слов он не знал, но понял суть этого комментария к текущим событиям более чем полностью. Лишь вздохнул и поправил свою буденовку.
Именно буденовку.
Неждан ее сначала для себя стал делать, еще по осени. Сшив из грубой крапивной ткани. В дополнение к худу, то есть, такому капюшону с пелериной, оформленному как отдельный предмет одежды. Так-то худ сам по себе закрывал все потребности, являясь очень практичным головным убором. Но буденовка ситуативно его заменяла или дополняла, надеваясь под него для пущего утепления.
Значится, поправил Вернидуб свой головной убор.
Поежился из-за прохлады, тянущей от двери. И стал поспешно завершать облачение. Неждан-то вон — прошел уже по туше наружу и пытался привязать веревку ему за заднюю лапу…
— Давай тут разделывать. Не вытащим! Смотри, какой здоровый! — возразил Вернидуб.
— Сейчас блок сделаем и вытащим. Веревок, главное, чтобы хватило.
— Что сделаем?
— Простейший блок. — произнес Неждан и занялся его изготовлением.
Ведун глядел.
Молча. Слишком уж подавлен он оказался этим нападением.
Парень же из нескольких дубовых чурбачков довольно быстро соорудил полиспаст. Очень грубый и кривой, но вполне рабочий.
— Вот, гляди. Видишь? Если тут потянуть — на локоть веревки идет. А тут всего на ладонь. Даже меньше.
— И что это дает?
— Размениваем движение на силу. Хватайся. Ну ка. На раз, два, три. Взяли! Видишь? Сдвинулся. Давай еще…
Вернидуб лишь кивал, да вытаращив глаза, смотрел на происходящее. Тащить вдвоем вот так, на веревке, тушу ТАКОГО веса было тяжело, но терпимо. Она, правда, перемещалась совсем немного. Но это происходило! А они сами не надрывались…
Глава 9
167, март, 10–11
— О! — заметил Неждан, замерев. — Кричал кто-то.
— Показалось, — отмахнулся ведун. — Ничего не слышу.
— И Мухтар приметил, гляди, — кивнул парень на него.
А пес и верно встал и повернувшись к лесу, нюхал воздух. Да и вообще выглядел несколько напряженно. Даже слегка рычал.
— Кого там леший принес? — нахмурился Вернидуб.
Неждан кивком согласился с такой формулировкой. После всех этих историй с лосями, волками, кабаном и медведем, гостей ему хотелось видеть в последнюю очередь. Тем более что неясно — кто именно кричал. Может там человек или кто-то из животных в ловушку попал.
Их хватало.
Большинство на всякую мелочевку, но имелись и на крупного зверя. Впрочем, получив бревном в бок обычно совсем другие звуки издают. Здесь был скорее окрик какой-то, но далекий и неразборчивый. Из-за чего не разобрать — чей.
— Мамонт, что ли, приперся? — мрачно произнес Неждан, двинувшись к навесу, чтобы вооружиться.
— Кто?
— Мамонт. Это большой мохнатый здоровяк, живущий в снегах. Так-то вымер, точнее, люди истребили. Но мало ли? Ладно, пойдем встречать гостей. Надеюсь, без драки обойдется…
Вооружились.
Приготовились.
И стали ждать, укрывшись так, чтобы можно было просматривать всю опушку леса из тени. То есть, по возможности не светясь. Заодно подкинув дровишки в печку, чтобы рядом с ней теплее было…
Минут через пятнадцать на опушку вышла довольно крупная группа мужчин. С примитивными плетеными волокушами. Максимально простыми. Две жерди распирались парочкой перекладин и перевязывались лыком.
На них они тащили шкуры.
Много.
В основном заячьи. Но имелись и иные.
— Борята, — тихо шепнул Вернидуб. — Вон, справа. Видишь?
— И верно. — приглядевшись, кивнул Неждан. — А чего он сейчас явился?
— Тут дня три до главного поселения клана, — заметил ведун, уже привыкший к такой маркировке. — Снег подтаял и стал плотным. Сейчас самое то идти по нему пешком.
— Скоро же лед вскроется?
— Видимо, он собирал эти шкуры вдали от посторонних глаз.
