ни массой, ни особой агрессивностью, а также отсутствие хоть какого-нибудь вооружения, делала его лёгкой добычей, но когда их четверо, одному с ними не справиться. Вон уже третий паук в прыжке бросился Зубру на грудь, но врезавшись в щит отлетел в сторону, зато четвертый воспользовавшись тем, что мой напарник отвлечён, бросился на него сбоку, повис на плечах и пустил в ход свои жвала, впиваясь Зубру в мочку уха и разрывая её на две части.
Я, морщась от боли в растерзанной руке выхватил нож и бросился на помощь. Меч был приторочен намертво за спиной и, хотя был близок, достать его быстро было не легче, чем укусить собственный локоть, да и слово «бросился» не совсем подходит к моему способу передвижения. Вы когда-нибудь пробовали быстро бегать по очень мягкому и толстому матрасу? Если да, то вы можете представить этот мой рывок. Впрочем, в конце концов, я добежал до места назначения, всаживая лезвие между головогрудью и брюшком твари, одним рывком отделяя одно от другого. К моему крайнему изумлению это не сильно помогло, оставшаяся часть паука только плотнее сжала лапы на голове моего друга и вцепилась в растерзанное ухо ещё раз.
— Сука!
Я, не обращая внимания на очередную жертву неправильной паучьей эволюции, впившуюся мне в ногу, всадил клинок прямо между челюстей ополовиненной твари и используя нож, как рычаг отодрал, наконец, его от головы Зубра. Смахнул на пол останки, всадил нож в глаз атакующему меня монстру, безуспешно жевавшему бронештаны, в попытках добраться до моей стройной и исключительно питательной ляжки, отпихнул и его.
Нож так и норовил вывалиться из окровавленной ладони, но я, как взбесившийся швейная машинка продолжал строчить, превращая голову нападающего в фарш из мало аппетитного хитина и ещё более противного содержимого раздробленного черепа. Отвлёкся от него только когда мне на плечи рухнуло нечто твёрдое и колючее в полцентнера весом. Я, не глядя ткнул ножом за плечо, впрочем, без особого результата. Результата не было и у противника, решившего что каска — это часть моего черепа, и усиленно пытавшегося прокусить её, зато успешно рассекая шипами мне кожу на щеках и шее. Я рухнул назад не удержавшись на ногах, где-то по пути потеряв нож и вцепился в обнимающий меня лапы, отдирая их от лица и выламывая их из суставов. Те выламываться откровенно не хотели, елозили когтями по бронежилету и шее, нанося острыми когтями всё новое раны. Я уж было вознамерился вцепиться в одну из них зубами, но тут надо мной нависло большое тёмное пятно ткнув куда-то мне за плечо остриём Потрошителя. Это привело к тому, что ноги на моём лице ещё сильнее задёргались, превращая кожу на нём в лохмотья, а затем замерли, наконец успокоившись.
— Пророк, ты как там, живой?
Донеслось до меня через десяток секунд, наполненных хриплым дыханием и приглушенными всхлипами.
— Не уверен, кажется меня всю кожу с лица сняли.
— Это действительно кажется, выглядит ужасно, будто тебя освежевали, но глубоких ран нет, просто шипами всю кожу посекло. Свободные наноботы есть?
Я утвердительно качнул головой.
— Прикажи им остановить кровь, много на это единиц не потратишь.
Скорее всего Зубр нагло соврал, пытаясь меня успокоить, потому что на первичную постановку крови затребовали аж двенадцать единиц нано предупредив, что штук пять-шесть из них выйдут из строя, но так как кровь уже заливала мне глаза, я согласился с такими тратами. Когда мы вернёмся в своё время, под воздействие зомби-вируса — это может мне очень сильно аукнуться, если я не успею вовремя добежать до хранилища, лежащего в прицепе, и не подниму количество наноботов в организме до ста единиц. Впрочем, события последних дней слегка отучили меня планировать сильно загодя, нам бы ночь простоять, да день продержаться, а там видно будет.
Я осторожно потрогал свои лицо и скривился, всё-таки Зубр слегка приврал, кровь идти уже перестала, однако и борозды на коже и клочки порванной кожи, ощущались под пальцами очень отчётливо, как и боль и жар в изодранной коже. Слегка подрагивающими руками вытащил аптечку, всадил себе в ногу последний шприц с антибиотиком, проглотил две таблетки обезболивающего, достал иголку и нить:
— Садись рядом надо тебе ухо зашить, а то теперь у тебя их три вместо одного.
— Сначала артефакты собери, а то нагрянет ещё сюда кто-нибудь, будет обидно.
Я согласно кивнул, направив луч сканера на труп с мечом в заднем проходе. Тут же содрал с его левый культи аналогичный моему Потрошитель, и зашипев от боли прижал его к окровавленному запястью, активируя его и глядя, как новые браслеты обвивают моё запястье и ладоньґ. Пусть артефакт одноразовый, но, если от него не отказываться — это пока лучшее, что мы здесь нашли.
Перевернул труп срезал со спины две пластины, каждая из которых даровала защиту телу сразу на двадцать процентов.
Теперь понятно почему мы никак не могли пробить эту тушу, а просто он максимально увеличил свою и так не маленькую защиту. Бросила одну пластину Зубру, отсканировал остальных. Здесь пауки были попроще, да и награда пожиже: увеличение ловкости, увеличения силы и грузоподъёмности. Большая часть из этого нам пригодится, но разбираться с этим надо на свежую голову, количество вживлённых артефактов не безгранично.
— Ну что дальше идём?
Я, наконец, добрался до уха Зубра, сшивая мочку грубыми стежками.
— Что-то мне не понравилось, как нас начали тут встречать. Никакого гостеприимства.
— Ну мы гости тоже так себе, — пожал плечами Зубр, скрипя зубами от боли, — к тому же мне нравится их артефакты. Считаю надо идти вперёд, но в схватку с большой толпой пауков больше не вступать. Встретим одного-двух атакуем, если больше, то плюём на всё и активирую возврат.
Я согласно кивнул и активировал Потрошитель, пробивая насквозь всё ещё подрагивающего диметродона. Было больно смотреть, как он мучается в предсмертных конвульсиях, но всё никак не может умереть. Лезвие пробило его сердце, в ответ из тела, будто из меха наполненного вином, буквально плеснула струя чёрный кислотной жижи, заливая мне ноги и пол вокруг, а раздутое тело диметродона стало сдуваться, как тот же лишённый вина мех, пока перед нами
