не остановимся.
Не остановимся, пока оба не обессилим.
И я не стану возражать, если на это уйдут дни.
Восхитительный аромат Шоу наполнил мой нос, когда мы вошли в его комнату. Кровать в центре под окном была большой и покрыта темно-коричневым одеялом. Он развернул нас, усадив меня на край, а сам опустился на колени.
Его руки блуждали по моим ногам, пока я стаскивала свитер со своего торса. Мои соски под лифчиком набухли, а внутри все пульсировало, пока он, стоя на коленях, снимая с меня ботинки и носки.
Когда Шоу все снял с моих ног, он поднял одну и нежно поцеловал мою лодыжку.
Дрожь пробежала по моей спине.
— Зачем ты это сделал?
— Я никогда раньше не целовал тебя там.
— О. — Я яростно покраснела и начала улыбаться так сильно, что у меня заболели щеки.
Шоу рассмеялся, вибрации его богатого голоса прокатились по моей коже и наэлектризовали волоски.
Он встал и расстегнул молнию на джинсах, но не стянул их, а позволил им висеть расстегнутыми, цепляясь за бедра и дразня меня тем, что было под ними. Одним грациозным движением он потянулся за голову и стянул свой черный кашемировый свитер.
У меня потекли слюнки при виде обнаженной груди и мускулистых рук, о которых я мечтала месяцами. Мои пальцы чесались прикоснуться к волоскам, покрывавшим его грудь, почувствовать твердость его тела под моими ладонями.
— Где еще я тебя не целовал? — спросил он.
Я указала на внутреннюю сторону своей руки, впадинку напротив локтя.
— Здесь.
Он наклонился, приподнявшись надо мной, опираясь одной рукой о кровать, затем свободной рукой взял меня за запястье. Прикосновение Шоу было легким, как перышко. Он провел губами по внутренней стороне моего предплечья, нажимая достаточно сильно, чтобы оставить поток покалываний. Когда он достиг впадинки, его язык высунулся, чтобы запечатлеть один влажный поцелуй.
Эротическое ощущение его губ, жар его тела, нависающего над моим, но не касающегося, вызвали прилив желания в моем центре.
— Где еще?
Я указала на место у себя за ухом. Возможно, он целовал меня там раньше, но я не могла вспомнить этого из-за тумана, вызванного вожделением.
Шоу поцеловал именно то место, на которое я указала. Мои глаза закрылись, когда он провел своей щетиной по линии моего подбородка.
— Здесь. — Я коснулась нижней части своего подбородка.
Он поцеловал меня туда, затем еще раз в губы.
Я протянула руку между нами, приподнимая край своей футболки. Он взял ее из моих рук, снимая. Джинсы, в которых я была, были спущены достаточно низко, чтобы был виден пояс моих трусиков. Я указала на красное кружево у себя на бедре.
— Здесь.
Шоу проложил дорожку из поцелуев от моего подбородка по хлопку лифчика к бедру. Поцеловав это место, он покрыл поцелуями весь мой живот.
Я запустила пальцы в его волосы, затем притянула его к себе, прижимая свой рот к его губам, в то время как мои руки нырнули в его джинсы.
Медленное, мучительное исследование закончилось. Мы впали в неистовство, снимая друг с друга оставшуюся одежду. Он передвинул нас глубже в кровать, накрыв меня своим весом, когда потянулся к ящику прикроватной тумбочки.
Он собирался достать презерватив.
Я застыла.
— Что? — Он замер. — Что не так?
— Был ли ты… — О боже, если бы он был с другой женщиной — я начинала понимать, как тяжело ему, должно быть, было видеть меня с Люком.
— Нет. — Он поцеловал меня в губы. — У меня никого не было.
Облегчение нахлынуло на меня и чуть не заставило расплакаться. Я обхватила его подбородок.
— Хорошо. Потому что тогда, мне пришлось бы убить тебя.
Он усмехнулся и снова поцеловал меня, затем вернулся к тумбочке, но я снова остановила его.
— Я принимаю таблетки. И сдавала анализы после несвадьбы.
— Я тоже чист.
— Тогда перестань заставлять меня ждать. — Я приподнялась и прижалась губами к его, погружаясь в них языком, в то время как моя рука потянулась к его члену, стоящему между нами.
Его рука накрыла мою, когда он провел кончиком по моим влажным складочкам. Затем он убрал мое запястье и одновременно подался вперед.
Я зашипела, вскрикнув, когда он наполнил и растянул меня.
— Черт. — Шоу уткнулся лицом мне в шею и замер, давая мне время привыкнуть.
— Двигайся, — прошептала я ему на ухо.
Он повиновался, раскачиваясь взад и вперед долгими, сильными толчками, которые сотрясали меня с головы до ног. Ощущение его обнаженного внутри меня было невероятным. Растяжение было грубым, глубоким и захватывающим дух.
Мы были прекрасны вместе.
Мы двигались синхронно с каждым прикосновением и поцелуем. Мы пожирали друг друга, пока ни один из нас не смог удержаться на краю.
Я выкрикнула имя Шоу, когда кончила, ослепительные искры застилали мне зрение. Шоу застонал у моей груди, когда втянул сосок в рот, изливаясь в меня, когда я сжалась вокруг него.
— Черт возьми, женщина. — Он дышал мне в кожу, когда рухнул на спину, притягивая меня к себе. — Я скучал по тебе. Так чертовски сильно.
— Я тоже скучала по тебе. — Я обняла его рукой за живот и поцеловала в грудь.
— Мне нужно тебя кое о чем спросить.
— Хорошо. — Я приподнялась, чтобы посмотреть ему в лицо, нервничая из-за серьезности его тона.
Он ухмыльнулся и разгладил складку у меня между бровями.
— Ты пойдешь со мной ужинать?
— Тина… на свидание? — Я сморщила нос, сдерживая улыбку. — А что это даст мне?
— Кроме еды? — Глаза Шоу заблестели. — Меня.
— Хмм. — Моя улыбка стала шире. — Да. Я пойду с тобой на свидание.
Его руки в мгновение ока обхватили меня, переворачивая нас обоих, пока он не прижал меня к кровати.
— Наконец-то я не получил чертового «нет».
Глава 23
Пресли
— Чувствуешь себя лучше? — спросил Дэш, расслабляясь в кресле напротив моего стола.
— Я, э-э… не была больна. Извини.
Он приподнял бровь, делая глоток своего кофе.
— Ты в порядке?
— Я должна тебе кое-что сказать. На самом деле, две вещи.
Дэш выпрямился.
— У тебя неприятности? Это из-за Воинов? Ты не виделась с Джеремаей, не так ли?
— Нет, ничего подобного. Я не получала вестей от Джеремаи уже несколько месяцев.
— Спасибо, черт возьми, — выдохнул он.
После драки Лео с Джеремаей так ничего и не произошло. И я не потрудилась упомянуть кому-либо в гараже, что Джеремая приходил навестить меня. Если бы Воинов волновало, что Лео избил его, они бы не оставили это без внимания, но Дэш никогда не терял бдительности. Ему было слишком много
