- Я сейчас.
Потом он терпеливо дождался, пока я достану из кармана ключ и отопру дверь, даже в прихожую шагнул, и вдруг неожиданно заявил:
- Ну вот, и вас доставил в целости и сохранности.
И предпринял откровенную попытку улизнуть, которую я решительно пресекла, в буквальном смысле перекрыв ему дорогу собственным телом. Не очень убедительно изобразив распятие на входной двери, я суровым тоном произнесла:
- Вы никуда не уйдете, пока не скажете, что случилось с Богаевской. Капитонов усмехнулся:
- Вы разве не знаете, что в Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за захват заложников?
- Мне не до шуток, - сказала я, и не думая уступать ему дорогу. - Вы прекрасно знаете, что меня мучает совсем не праздное любопытство. Мне плевать, кто и почему желает прикончить Пашкова, я хочу знать только одно: что случилось с моей подругой Наташей Русаковой пятнадцать лет назад!
- Этого я вам сказать не могу. Я не ясновидящий, я всего лишь заурядный майор ФСБ.
Можете себе представить, что я испытала, услышав такое после всего случившегося за последнюю неделю. Я была близка к тому, чтобы откусить голову этому "заурядному майору ФСБ", откусить вместе с его дурацкой клетчатой кепкой.
Глава 28
- Но вы знаете, что случилось с Богаевской! - напомнила я Капитонову.
- В общих чертах, - произнес Капитонов буднично. - Она повесилась.
- Как повесилась?
- Обыкновенно, привязала веревку к крюку для люстры... Очень распространенный способ, ничего нового, - поведал мне Капитонов и притворно взмолился:
- Может, вы меня все-таки отпустите? Я очень спешу.
Я продолжала упорно подпирать дверь спиной:
- Я вас не выпущу, пока вы не скажете все, что знаете.
Капитонов с почти мальчишеским задором блеснул глазами:
- Ну всего я вам, пожалуй, не скажу даже под пыткой. А насчет Богаевской... Пока я и сам знаю не так уж много и совсем не считаю, что по этому поводу следует пороть горячку. Всему свое время.
- Мне нравится ваше спокойствие. - Кажется, я говорила такие слова Капитонову уже не в первый раз. - "Не будем пороть горячку", "Всему свое время"... Это вы говорите мне? Да я это слышу уже пятнадцать лет, если вам интересно, меня просто закормили обещаниями. - Честно говоря, я несколько преувеличивала: никто не закармливал меня никакими обещаниями относительно перспектив выяснения Наташиной судьбы, ни меня, ни ее мать, ни ее бабушку... В милиции всегда говорили: "Мы делаем все возможное", до тех пор, пока я не пришла брать интервью у милицейского полковника и не узнала, что Наташино дело вообще закрыто. Ладно, как бы там ни было, а я имела полное законное право слегка ослабить клапан и выпустить пар накопившегося раздражения, и мне плевать, что Капитонов оказался крайним в этой истории.
- А мне не нравится ваше мельтешение, - отпарировал Капитонов, - совсем не нравится. Признаться, я не ожидал от вас таких неумеренных эмоций. Статейки ваши, что ли, так на меня подействовали?
Вот так да, еще один поклонник моего неуемного таланта! Но меня на такие дешевые штучки не купишь.
Я завелась:
- И что вы называете мельтешением? Мое желание знать правду? Понятно, понятно... А вам, конечно, мельтешение не к лицу, вам торопиться некуда... Подумаешь, одним трупом больше, одним меньше. Что с того, что некий субъект, имевший бурную молодость, однажды в компании таких же подонков изнасиловал восемнадцатилетнюю девушку, которую через пятнадцать лет нашли повесившейся, якобы повесившейся...
Капитонов хотел мне возразить, но я ему не позволила, продолжая его гневно обличать:
- ..и что с того, что еще одна восемнадцатилетняя девушка пропала и ее мать и бабка умерли, так ничего и не узнав о ней?
Капитонов только завел очи горе и глубоко вздохнул, а я вспомнила еще кое-что:
- А Надька! Та, у которой была фотография Пашкова с одалиской на коленях, она ведь тоже повесилась! И что же, вас даже это совпадение не напрягает? Неужели не ясно, что ее просто-напросто убили, чтобы она не трепала языком!
Надька попыталась шантажировать Пашкова этой фотографией и очутилась в петле. А за ней Богаевская. Господи, да ведь они даже не стали утруждать себя разнообразием, а вы еще раздумываете! Так что еще должно произойти в этом городе, сколько женщин должны покончить с собой и скольких должны до смерти избить сытые тупорылые телохранители, чтобы вы перестали повторять: "Не будем пороть горячку", "Всему свое время"?..
Не знаю, как вас, а меня такая пламенная речь непременно бы проняла, чего не скажешь о Капитонове, который только равнодушно процедил сквозь зубы:
- На кой черт им убивать Надьку? Она совершенно неопасна, да ей и надо-то всего ничего - пару сотен. Добро бы она что-нибудь знала о Богаевской, а то ведь нет...
- Интересно было бы узнать, на чем основаны такие выводы? Только на том, что вам не хочется разбираться в этой давней, дурно пахнущей истории и вы предпочитаете ограничиться покушением на Пашкова и убийством Литвинца? язвительно осведомилась я.
Этот Капитонов был какой-то совершенно непробиваемый, потому что моя едкая ирония его нимало не смутила.
- Они основаны исключительно на словах этой самой Надьки, если хотите. Вообще-то она гражданка Бочарова.
Я глупо ухмыльнулась:
- И когда же, если не секрет, гражданка Бочарова произнесла эти слова? С небес, что ли, шепнула?
- Ну, если считать небесами притон, в котором мы ее обнаружили, - фыркнул Капитонов, - хотя для нее и ее приятелей это точно небеса обетованные. Между прочим, она здорово удивилась, когда узнала, что ее без малого похоронили, правда, удивлялась она уже позже, немного протрезвев. Это произошло с ней не сразу.
Я помотала головой, словно пытаясь стряхнуть наваждение:
- Так Надька жива? Стоп, может, мы говорим о разных Надьках? Та жила на Рылеева, в доме с химчисткой внизу.., и она точно повесилась, я же...
Я хотела сказать, что сама видела ее висящей в петле, но вовремя прикусила язык. И еще в моей ушибленной голове забрезжила смутная догадка, можно сказать, запредельно не правдоподобная.
- На что вы намекаете?.. - пробормотала я.
- Да я и не намекаю вовсе. В той квартире, на Рылеева, как раз и нашли труп Богаевской, только по ошибке приняли за Бочарову. Не знаю уж, как они ее там опознавали. Наверное, забулдыги-приятели спьяну перепутали, а сама Бочарова была в это время в длительном загуле, так сказать, вдали от дома, так что развеять сомнения не могла. Хорошо еще, что похоронить не успели, а то бы пришлось проводить эксгумацию. Не очень-то веселое мероприятие.
