Дарфилд осторожно взглянул на Алексию:
– Вы согласны с таким решением?
– Разумеется. – Ну почему мистер Дарфилд не предложил ничего подобного полчаса назад? Тогда она не встретилась бы с Хейденом.
Дарфилд достал из стола толстую тетрадь в кожаном переплете, бросил взгляд на Хейдена и окунул перо в чернильницу. Он что-то долго писал, зачеркивал, рвал бумагу, снова писал. Наконец Дарфилд протянул Алексии чек на четыреста фунтов стерлингов.
– Он не внушает доверия, – сказала Алексия, когда Хейден проводил ее до экипажа. – Я раньше думала, что всеми делами в банке заправляет именно он, а Тимоти служит у него подручным. Но теперь изменила свое мнение.
– Он не привык иметь дела с леди, действующими самостоятельно. Зачем ты сюда приехала?
– Я думала, ты здесь нежеланный гость.
Хейден открыл дверцу экипажа, но не помог жене сесть в него.
– Нет. – Он смерил Алексию взглядом. – Просто ты не хотела, чтобы я знал о твоем визите в банк.
– Я собиралась все объяснить тебе завтра.
– Что именно?
Алексия вынула из сумочки чек. Сумма показалась огромной.
– Я собираюсь отвезти это Роуз. Этот чек и сундуки Бена. Ты прав, его вещи не должны больше находиться у нас в доме. А что касается денег… Проценты с бумаг были мизерные, а этой суммы Лонгуортам хватит на несколько лет. Я отдам чек Роуз, чтобы он не пошел на оплату долгов Тима.
Хейдену услышанное не понравилось.
– Вообще-то жена обычно спрашивает у мужа, можно ли ей отправиться за город. Даже если едет навестить родственников. Ведь ты в последнее время тоже советовалась со мной.
– Я знала, что ты будешь не против этой поездки. Ты сам посоветовал мне переправить сундуки сестрам. Но они слишком большие, чтобы отправлять их по почте. – Алексия вновь порадовалась полученной сумме. – Странно. Посмотри, Дарфилд подписал чек, но не так, как хозяин банка или клерк. Ничто не указывает на принадлежность этого чека банку. Похоже, это его собственные деньги.
Хейден взял у Алексии чек, опустил его в сумочку и защелкнул замок.
– Иногда так делают.
– Но это не слишком благоразумно. Может случиться путаница. Деньги могут все спутать.
Хейден помог жене подняться в экипаж.
– Сколько времени тебе потребуется на то, чтобы навестить родных?
Алексию порадовало, что Хейден так быстро пошел на попятную. И все же она предпочла бы, чтобы он не спрашивал, как долго она будет отсутствовать. Она не хотела препираться с ним прямо здесь, на Треднидл-стрит.
– Думаю, дня три.
Опершись о дверцу экипажа, Хейден скрестил на груди руки. Недобрый знак.
– Два дня, Алексия. Два дня.
– Но как только начнется сезон, я несколько месяцев не смогу увидеть сестер. Даже четырех дней будет недостаточно.
– Четырех? – На лице Хейдена появилась насмешливая улыбка. – Я не собираюсь спать в одиночестве целых четыре ночи.
– Постараюсь устроить все так, чтобы ты не скучал по мне слишком сильно. Завтра, сразу после ужина, ляжем спать.
При упоминании о долгой ночи, полной наслаждений, Хейден тотчас же забыл о том, что хотел слегка пожурить Алексию. Взгляд, которым он одарил ее, вызвал восхитительный трепет в самых потаенных уголках ее тела. Алексия даже опасалась, как бы муж не овладел ею прямо в экипаже.
– Раз уж ты намерена сделать так, что мое согласие будет стоить нескольких дней одиночества, возможно, я позволю тебе задержаться на три или четыре дня.
Она сделает так, что Хейден ни о чем не пожалеет.
– Вы не можете себе представить, как я был ошеломлен, когда доложили о ее приходе, – сказал Дарфилд. – А потом она заявила, что хочет продать ценные бумаги, которые ее кузен давно продал. Это было ужасно.
Хейден и Дарфилд пили портвейн в кабинете последнего. Дарфилд был все еще не в себе, но портвейн уже начал оказывать на него свое действие.
– В смятении я пытался задержать ее до вашего приезда. Когда она сказала, что вы забрали все деньги из нашего банка, я подумал, что это ошибка. – Дарфилд сделал большой глоток. – Вы такой спокойный, Ротуэлл. Такой спокойный. Она ни за что не догадается, что ваша встреча здесь случайна.
Пока не догадается. Хейден рассчитывал, что визит к кузинам отвлечет ее, и Алексия не станет задумываться о событиях сегодняшнего дня.
– Лонгуорт сказал ей и своим сестрам, что я забрал из банка все свои деньги, после чего банк обанкротился. Так он объяснил им причину разорения. Я дал ему слово, что не открою дамам правду.
– Надеюсь, вы проследите, чтобы она не стала докапываться до истины. Ведь это может негативно отразиться на репутации банка и на мне лично.
Хейден заверил Дарфилда, что не допустит ничего подобного, хотя не был уверен, что это в его силах. Алексия может случайно узнать, что банкиры никогда не смешивают деньги банка и свои собственные средства. И тогда непременно вспомнит, что получила сегодня чек, лично подписанный Дарфилдом.
Наконец Хейден решил озвучить причину, которая привела его сегодня в банк:
– Вы установили, каких именно клиентов нашего банка обманул Бенджамин Лонгуорт?
Дарфилд помрачнел.
– Я детально расследовал каждый случай и провел много дней, листая отчеты, чтобы найти подписи. Мне неприятно говорить вам об этом, но дела очень плохи, как мы и предполагали. Пожалуй, даже еще хуже.
– Сколько еще вам нужно?
– Я считаю ваше решение неразумным, Ротуэлл. Мало того, что вам придется расстаться с огромной суммой. Боюсь, кое-кто из наших клиентов не удовлетворится рассказом об ошибках в отчетах. Мне также не нравится, что немало представителей высшего общества сочтет, что наш банк не умеет составлять отчеты.
– А вы предпочитаете, чтобы весь свет узнал, что оба ваших партнера оказались преступниками? Чтобы под угрозой оказалась уверенность в сохранности государственных ценных бумаг? Когда клиент ставит свою подпись, он думает лишь о том, чтобы не потерять ни пенни. Тимоти продолжал выплачивать проценты, а теперь все их деньги на месте. Большинство клиентов даже не поймут, о чем вы толкуете. – Хейден рассчитывал на то, что после этих слов все получится так, как хочет он. – Так сколько?
Дарфилд вздохнул. Он вынул перо, написал на клочке бумаги сумму и передал его Хейдену.
Хейден взглянул на цифру. Она почти сходилась с его расчетами, которые он произвел ночью, вспомнив сведения о поступлениях на тайный счет Бенджамина. На этот раз они наконец вычислили всех потерпевших.
– А теперь насчет бумаг вашей жены… – Дарфилду не нужно было продолжать. Выражение его лица говорило красноречивее слов. Как они продадут ценные бумаги, если они уже проданы?
