если мои выводы верны, то на Ника так смотрят постоянно, но он же как-то с этим живет и ни от кого не шарахается… В смысле, это же, видимо, не смертельно. Просто неприятно.
И как не странно на какое-то время убедить себя удалось, я шла, наслаждалась уютной тишиной, кореец и не думал со мной заговаривать, видя, что я впала в полнейшую меланхоличную задумчивость, и мне было очень хорошо и комфортно находиться рядом с Ником. Впервые безветренная тишина в моих мыслях согласовывалась с тишиной в реальности, но недолго… навстречу вышли симпатичные молодые парни, на вид наши ровесники и стали радостно и громко приветствовать азиата:
— Привет, Ураган (о, не у одной меня есть странные прозвища, Ник, оказывается, тоже в этом плане не обделен), куда идёшь? — спросил блондин с добрыми глазами и широченной радостной улыбкой. Его тут же перебил не менее радостно скалящийся шатен, шутливо пихая своего друга в бок:
— Куда-куда, идиот, разуй глаза, наш друг не один, наверняка, у них сейчас свидание, я же прав? Да?! Я прав?! — парень чуть ли не подпрыгивал, задавая свои вопросы, и буквально излучал пугающе огромное количество энергии и энтузиазма.
— Да стопудняк! С такой-то красоткой! — просканировал меня взглядом третий весельчак, заставляя покраснеть до кончиков ушей, а Ника немного приобнять меня за плечи.
— О! А я думал, слухи врут! А наш Ураган, взаправду, влип, — засмеялся блондин.
Ник ухмыльнулся, посмотрел на парней, на меня и стал нас друг другу представлять. Блондина звали Матвей, торпеду-шатена — Шурик, можно Саня, можно Саша, можно Алекс, для такой прекрасной дамы можно и… В общем, что там ещё можно я не узнала, потому что договорить парень не успел, ему отвесил подзатыльник Матвей, мол, хорош трепаться. Третьего парня звали Костей. И все они состояли в одной баскетбольной команде с корейцем, а Костя с Ником и вовсе когда-то вместе учились в школе. Болтали они, честно скажу, очень много и часто рвались друг друга перебивать, но всё это было весело, беззлобно и полностью разрушало легенду о том, что мужчины болтают меньше женщин. Не фига, не так! Больше, хотя нет, наравне (вспомнилась Маруся).
Они побыли рядом с нами от силы минут 10–15, а у меня было такое ощущение, что мы провели вместе не один день, да и узнала я о ребятах за эти минуты больше, чем о многих своих одногруппниках за годы учебы. Но парни были реально шумными! Впрочем, злиться на них не выходило, выходило глупо улыбаться, ведь находясь рядом с нами, они три или даже четыре раза заставили рассмеяться меня и улыбнуться корейца. Это талант!
— Раздолбаи, — сказал им вслед Ник, затем посмотрел на меня, улыбнулся и протянул к моему лицу руку, заставляя встревожено замереть, чего-то ожидая… Ладно, что значит чего-то, поцелуя, я ждала и немного боялась поцелуя, а не того, что Ник сначала заправит мне за ухо, выпавшую прядку, а затем снимет с моих волос листок и выкинет его в сторону.
?!
Листик! Он просто снял листик?!
Сердце стучало так громко, что было страшно, что парень его услышит. А лицо! Я не знала, что делать с румянцем, который, наверняка, покрыл мои щеки, потом, правда, вспомнила, что совсем недавно краснела из-за ребят, так что тот румянец ещё мог не сойти, но всё равно было очень-очень-очень волнительно и тревожно. А ещё я боялась, а вдруг задрожали руки?
Всё, о тихом уютном спокойствие можно было забыть, шла и бесконечно обо всём этом думала, понимая, что сердце не может так долго, так громко стучать, но оно стучало, а ещё живот, в нём поселилась какая-то тревожная щекотка… Хотелось вырвать руку и убежать, но, к сожалению, мозгами я осознавала, что быстро убежать человек на костылях не сможет (разве только, если это подставной нищий, который, на самом деле, вполне здоров и только прикидывается безногим).
В общем, шла, убеждала себя, что нужно перестать всё это испытывать (эмоции, правда, сволочи, изменяться по щелчку отказывались, но я старалась, была очень-очень настырной), время от времени посматривала на корейца и буквально считала минуты и здания до своего дома.
Оставалось совсем чуть-чуть до спасительной двери в подъезд, когда внезапно Ник поймал мой взгляд и спросил:
— Так о чем ты хотела поговорить?
Оказывается можно стать ещё более красной, а слова могут отказываться собираться в осмысленную речь. Стою, молчу, пялюсь на чужое лицо, из прострации выводит ржач Хью и я отвечаю вопросом на вопрос, потому что всё не выходит сориентироваться и понять, о чём же спрашивает Ник:
— В смысле?
— Проблемы, — напомнил кореец, и до меня, наконец, дошло про, что у меня спрашивают:
— А-а! Ничего, забудь, всё уже хорошо. Большое спасибо, что проводил, дальше я уже сама, — и я почти почерепашила в сторону подъездной двери, но Ник остановил:
— Как порядочный человек, я должен убедиться, что ты добралась до квартиры, поэтому пошли.
Сволочь ты порядочная подумала я, а сердце сладко замерло, вынуждая согласиться. Ой, как мне это не нравилось, как и ожидание поцелуя. Ничем хорошим — это кончиться не могло.
"Конечно, хорошее же дело словом брак не назовут" — прикольнулся Хью, а я чуть не оступилась, сильнее сжав пальцы на чужой руке (в подъезде Ник меня вёл под руку). Азиат посмотрел вопросительно, я улыбнулась и сказала, что ступеньки скользкие, друг Короля хмыкнул, сказал, мол, с моей неуклюжестью запрещено витать в облаках и ходить одной, поэтому завтра он меня отведет в универ.
Про себя матюгнулась, понимая, что то, что Ник такой хороший, всё усугубляет, и моё глупое сердце начинает себе что-то придумывать. Он не хочет отношений, это просто вежливость, бесконечно повторяла я себе, отвечая на вопрос брата Рины, к какой мне паре и соглашаясь, что завтра приду к Бо позаниматься корейским. Просто долбанутая вежливость, напомнила я себе, когда на прощанье Ник улыбнулся и снова заправил выбившуюся прядь за ухо.
Просто вежливость!
Бо ушел, а я закрыла дверь, подошла к зеркалу и совершенно не удивилась, когда увидела, что щёки покрывает румянец, глаза горят, а выражение лица, какое-то ненормальное, встревоженное и радостное одновременно.
— Просто вежливость, — вслух повторила я этой сумасшедшей, но та продолжала радостно улыбаться и совершенно мне не верила. Идиотка!
— Ли, вернулась, с кем опять болтаешь? — в коридор выскочил брательник, посмотрел сначала подозрительно, затем, видимо, решил, что это всё не так важно и перешёл к своей любимой теме:
— Твой бедный брат умирает от голода, а ты
