глаза такие же, как
и у Деклана. Его потрясенное выражение идентично тому, которое застыло на лице
Деклана.
Конечно же, он больше не кажется таким высоким. Мы не видели его с тех пор, как
нам было тринадцать лет.
Мы все замираем на месте. Никто не двигается.
Охранник Маршалл произносит позади нас:
– Ваш заключенный не имеет права отходить от стола. Любой физический контакт
– не более трех секунд. Держите руки над столом. Можете сесть, когда будете готовы.
Ваш заключенный. Это звучит так близко, и так отчужденно.
Но слова приводят Деклана в движение. Он скользит вперед и я следую за ним. Мы
проскальзываем мимо других посетителей, и останавливаемся у стола, напротив отца
Деклана.
Я держусь чуть позади, потому что не знаю, что будет делать Деклан. Обнимет его?
Пожмет руку? Накричит на него?
Очевидно, Деклан тоже не знает, что делать. Он так и сказал об этом в машине.
Пока что они просто стоят так, сморят друг на друга.
– Мерфи! – рявкает охранник у стены.
Оба, Деклан и его отец, подскакивают и оборачиваются. В любое другое время это
было бы забавно.
– Тебе и твоим сопровождающим нужно сесть, – говорит охранник.
Мы все занимаем места за столом. Стол холодный и металлический, привинченный
к полу.
Отец Деклана, кажется, не может перестать таращиться на нас. У них с Декланом
это общее. Но если честно, я тоже не могу перестать смотреть.
Весь этот момент такой... нереальный. Я думал, что почувствую что-то знакомое, но
этот человек – чужой. Он худее, чем я помню, его взгляд более настороженный. Мы с
Декланом стали лучшими друзьями с семи лет, и мои воспоминания о его отце очень
четкие. Кэмпинг на заднем дворе, страшилки при свете фонарей и поджаренный на костре
зефир. Поедание хлопьев на диване и игры на приставке до полуночи, пока мама Деклана
не спускалась вниз и не начинала качать головой, отчитывая нас. Пикники на заднем дворе
в кругу семей, и наши отцы, суетящиеся вокруг гриля с парой бутылок пива.
Я помню, когда отец Деклана выпивал больше, чем пару – тройку.
Воспоминания Деклана об этом, должно быть, еще более яркие, переплетенные с
менее радостными. Он отчасти винит себя в смерти своей сестры. Всегда винил. Хотел бы
я знать, чего он добивался – конца или начала.
– Привет, – наконец говорит он. Его голос хриплый и тихий, как будто он не
уверен, что готов говорить. – Папа.
Его отец прикладывает кулак ко рту, затем опускает руку, чтобы вытереть ладони о
брюки, прежде чем вернуть их обратно на поверхность стола. До этого момента я не
замечал, что его руки дрожат.
– Привет. Деклан. – Его голос слегка дрожит. – Я не был готов... – Он
откашливается. – Ты стал настоящим мужчиной.
Деклан, кажется, удивлен.
– Мне восемнадцать.
– Знаю. Я знаю. – Он переводит взгляд на меня. – И... Рев?
Я киваю.
Дыхание мистера Мерфи дрожит.
– Я так... я так рад, что вы, парни, все еще дружите.
– Конечно, – говорит Деклан неуверенно.
Они замолкают, просто смотря друг на друга. Воздух с обеих сторон наполнен
нервной энергией. Я хочу отойти от стола, чтобы оставить их наедине, но не хочу
оставлять Дека, когда все это до сих пор кажется непредсказуемым.
Его отец делает глубокий, дрожащий вдох.
– Когда мне... когда мне сказали, что ты здесь... – Он прижимает ладонь к глазам. –
Я думал, это шутка.
У Деклана в глазах тоже стоят слезы, но он фыркает.
– Это была бы дерьмовая шутка.
Его отец усмехается сквозь слезы.
– Ты прав. Была бы. – Он протягивает руку и кладет ее поверх руки сына. – Я так
рад, что ты здесь. Я скучал по тебе... – Его голос срывается. – Так сильно по тебе скучал.
У Деклана перехватывает дыхание, но он переворачивает ладонь, чтобы сжать
ладонь отца.
– Я тоже по тебе скучал.
– Мерфи! – орет охранник. – Три секунды.
Они отпускают друг друга. Убирают руки. Напоминание того, что это не обычное
воссоединение отца с сыном.
Но эта заминка, кажется, помогает им побороть слезы.
– Твоя мама знает, что ты здесь?
Деклан качает головой.
– Я думал... – Он медлит, будто не был готов к этому вопросу. – Я думал, это ее
расстроит.
Его отец кивает и волна эмоций проскальзывает на его лице.
– У нее все хорошо?
– Она... – Деклан делает глубокий вдох, и его заминка полна тех вещей, о которых
он не хотел бы говорить. Ее замужество с Аланом. Ее беременность. Я знаю это, потому
что он говорил обо всем этом в машине. – Да. У нее все в порядке.
Его плечи напряжены. Он беспокоится, что его отец станет расспрашивать, и весь
визит пойдет прахом.
Но его отец не настаивает. Он снова тянется, чтобы взять Деклана за руку, как будто
не может пересилить себя.
– Я должен... должен сказать тебе, как сильно я сожалею. Как сильно я сожалею о
том, через что заставил тебя пройти. Как сильно я сожалею о бедняжке Керри. – По его
лицу скатывается слеза.
Деклан кивает.
– Мне тоже жаль. – Он убирает руку, затем смотрит на охранника. – Не хочу, чтобы
они снова на меня орали.
Его отец улыбается сквозь слезы и снова трет лицо.
– Они орут на меня.
– Ох.
