с геморроем, — проворчал Фонтейн. — Ты никого не сможешь надуть.
Кайл засмеялся:
— Да ладно. Еще как надую! Все будет нормально. Это же только пока Ричард не уберется.
— С него станется проторчать тут всю ночь, — вздохнула я. Не подпишу ни одной бумажки, пока мой адвокат не прочтет их. И плюс тебе придется изображать Деза для моей мамочки тоже. Я не собираюсь раскрывать ей эту тайну.
— Ох… — Он на секунду задумался. — Ладно, чего там. Сделаем. Вы тут постоянно талдычите, какой урод этот Ричард. Так давайте хоть поржем над ним. К тому же как нам прекратить все это прямо сейчас?
Он был прав. Нельзя было что-то придумать и при этом не раскрыться ни перед мамой, ни перед Ричардом. Фонтейн смотрел на Кайла с таким восхищением, будто увидел его заново.
— Понятия не имел, что ты такой хороший актер, улыбнулся он. — Это так сексуально.
— О, спасибо.
— Стоп, а как же дети?! — воскликнула я.
Фонтейн прикусил большой палец:
— Ох да…
— Какого черта, балаболка! — закричала сестра, появляясь на пороге с пылающими щеками.
Я подняла руки, защищаясь:
— Ох, прости меня, Пенни. Ты права, но дай я тебе все объясню.
Наша компания заговорщиков засела на кухне, шепотом делясь с Пенни всеми подробностями случившегося. Конечно, она меня тут же простила, если и не по доброте душевной, то хотя бы потому, что дождаться не могла, что будет дальше. Она предложила ввести детей в курс дела. Что я всегда ненавидела, так это втягивать невинных Пейдж и Джордана в свои делишки, но зато это даст вдоволь интересной пищи для размышлений их будущим психологам. Итак, операция «Дезмонд Шторм» стартовала.
— Сэди, просто подпиши эти чертовы бумаги, чтобы я мог выбраться отсюда, — развыступался Ричард, как только мы вышли на террасу.
— Я позвонила адвокату. Ричард. Она получила копию бумаг днем и сейчас изучает их. Как только она перезвонит и скажет, что все в порядке, ты получишь свои дурацкие бумажки. До тех пор не путайся у меня под ногами и будь повежливее с моей семьей. Извини, я должна заняться гостями. А тебя никто не приглашал.
— Могу я хотя бы выпить и повидаться с детьми?
Я показала ему средний палец, повернулась и спустилась по ступенькам на пляж.
* * *
Вечеринка только набирала обороты, друзья и родня всё прибывали. Фонтейн носился по пляжу, как песчаный краб, встречая каждого и провожая к Доди, восседающей на украшенном тюлем троне. Она казалась парящей в облачке из меренг. Мама сидела рядом с ней. Ее поза, ее маникюр — всё прямо-таки отдавало безупречностью. Невозможно было быть более непохожими друг на друга, чем эти две сестры.
Пейдж и Джордан поздоровались с папочкой краткими и тщательно выверенными фразами, прежде чем Пенни их увела, и теперь носились по пляжу с целой ватагой кузенов. Это должно было занять детей по крайней мере до тех пор, пока мы не выживем Ричарда, чтобы они нечаянно не выдали мою дьявольскую тайну.
Кайл играл роль внимательного кавалера, обнимал меня, похлопывал по заду и так увлекся, что мне пришлось велеть ему прекратить.
— Извини, — прошептал он. — А разве парни-натуралы ведут себя по-другому?
— Бывает. Но это не значит, что такое нравится женщинам-натуралкам.
Он пожал плечами и отхлебнул из бокала.
Солнце понемногу клонилось к горизонту, и по мере того, как обильные возлияния смягчали семейные обиды и превращали незнакомых друг с другом людей в приятелей, вечеринка становилась все более шумной.
Возрастной диапазон развлекающихся на танцполе включал всех, от самых юных годами до самых юных душой. Приехал Гарри, и я наблюдала, как Доди пытается научить его танцевать танго с зажатой в зубах гвоздикой. Вечеринка удалась, и мы с Кайлом, Фонтейном и Джаспером, отойдя в сторонку, поздравляли друг друга с удачей.
— Я полагаю, это успех, — сказал Джаспер, поднимая бокал.
— Согласна. Доди, похоже, счастлива! — добавила я.
Бокалы звякнули, когда мы чокнулись.
— А благодаря новому Дезу нам удалось даже натянуть всем… кепку на нос, — сказал Фонтейн, улыбаясь Кайлу.
— Кепку на нос, да? А что, ты носил кепку в последние дни, Тимми? — спросил Ричард, возникший у нас за спиной. Он был как смерть, такой же тихий и пугающий.
— А где Бэмби? — спросил Фонтейн.
Ричард хмыкнул и отпил из своего бокала.
— Барби, — поправил он. — Она в доме, смотрит телевизор. Сэди, твоя гребаная адвокатша еще не перезванивала?
— Пока нет, Ричард. Почему бы тебе просто не свалить отсюда? Ты и так получишь то, что хочешь. Тебе обязательно портить мне вечеринку? — Если в моем голосе и звучало раздражение, так это потому, что Ричард нарочно доводил меня.
— Поверь, никто не хочет свалить с этой сельской вечеринки больше, чем я, но я проделал такой путь из Гленвилла не для того, чтобы уехать без ключей от своего дома. — Он сделал еще глоток, всасывая губами кубик льда, а потом кивнул Кайлу:
— Так ты врач, да?
Кайл не сразу понял, что эти слова относятся к нему.
— А, м-м-м, да.
— Педиатр, мануальный терапевт или что-то вроде того?
— «Скорая помощь». — Кайл украдкой зыркнул в мою сторону, будто спрашивая «это так или нет?»
Я взмокла. Мне не хотелось, чтобы Ричард болтал с моим лжебойфрендом. Если он нас раскусит, я буду слушать об этом вечно.
— Ричард, а ты разве не должен сидеть сейчас в доме с Бэмби?
— Барби. И я всего лишь пытаюсь поговорить с твоим новым другом. Ты же помнишь, меня всегда заботило, с кем общаются мои дети.
Я не могла не расслышать в его словах затаенную угрозу. Если я не подпишу документы в ближайшее время, он снова начнет говорить, как ему не нравится Фонтейн. Какая ирония.
Он снова повернулся к Кайлу:
— Ты из Шотландии, правда? А почему у тебя нет акцента?
Мы и забыли об этой маленькой детали! У Кайла был явный среднезападный говорок.
— Я прожил в Штатах большую часть своей жизни. Но если уж говорить о странных акцентах, тебе следовало бы докопаться до своего деревенского прононса, Дик, — ответил Кайл.
Я с облегчением улыбнулась. Отличный ответ, Лжедез. Кайл был лучшим поддельным бойфрендом, какого можно было вообразить.
Чувствуя, что здесь он словесную дуэль явно не выиграет, Ричард повернулся к Джасперу:
— А ты все так же подаешь бургеры?
— Да.
Это становилось утомительным. Скорее бы уж Джанет перезвонила — тогда Ричард наконец уберется! Я рассматривала толпу. Может, там найдется какой-нибудь не слишком приятный — и ничего не подозревающий — родственник, которому я могла бы сплавить своего бывшего?
