– Прекрати, Оук. Мне и так жарко, – шепчу я.
– Мне нравится, что ты думаешь о том же, о чём и я, Баунти, – он прикусывает мочку моего уха, посасывая её. Тёплая волна опускается по моему телу вниз. Издаю приглушённый стон.
– Оук, пожалуйста. Здесь наши семьи, – я умоляю его.
– Покажи мне свои значки, Баунти. Ты же коллекционировала когда-то значки, правда? – Он медленно целует мою шею, делая меня ещё более возбуждённой.
– А если они услышат?
– Ты будешь тихой.
– Я не могу быть тихой, когда ты прижимаешься к моей заднице своим членом, Оук.
– Я закрою тебе рот своей рукой или губами, или заткну его твоими трусиками, словно я Гринч, который похитил Рождество. И я буду получать сам удовольствие от своего личного Рождества. Я буду вылизывать его. Я привяжу его к кровати и буду наслаждаться Рождеством, созданным исключительно для меня.
– Значки. Хочешь посмотреть значки? – Я вырываюсь из его рук, тяжело дыша.
– Конечно. Я готов увидеть всё, что ты мне хочешь показать, Баунти. Всё, – игриво отвечает он.
Хватаю его за руку и тащу за собой.
– Мы пошли смотреть мои значки. Оук хочет увидеть их. Он очень хочет посмотреть мою коллекцию, – говорю всем. Ага, коллекцию оргазмов.
Но никто особо не обращает на нас внимания, кроме Уиллоу и Мэнди. Они прыскают от смеха. Они точно всё поняли. Кодовое слово «значки».
Мы врываемся с Оуком в мою спальню и наши губы сливаются в жарком и горячем поцелуе.
– Я хотел это сделать, как только увидел тебя в окне, – шепчет Оук, поднимая мою кофту. Он задирает её мне до подбородка, посасывая мою губу.
– Давай только быстро, идёт? – Я впопыхах расстёгиваю его джинсы и спускаю вниз.
– Идёт.
Оук опускается на колени и снимает мои трусики вместе с колготками до колен. Его рот обрушивается на мой клитор, и я издаю стон. Зажимаю рот рукой, чтобы не выдать нас. Он проводит языком по нему и всасывает себя.
– Ты уже мокрая, Баунти.
– Какой сюрприз, – хихикаю я.
Оук улыбается и выпрямляется. Он снова целует меня, прижимая к стене. Он дёргает мой бюстгальтер вниз, оголяя грудь.
Боже мой. Откидываю голову, ёрзая по стене, когда он посасывает мои соски, делая меня ещё более мокрой. Я сейчас сойду с ума. Клянусь.
– Оук, пожалуйста, – прошу я, выгибаясь и подставляя свою грудь под его губы. Оук ухмыляется и разворачивает меня к себе спиной. Он забрасывает мою юбку на талию и шлёпает меня по ягодице. Сдавленно вскрикиваю, прижимаясь горячей щекой к стене.
– Меня так заводит твой вид, Баунти. Всегда заводил и эта сочная задница, – он снова шлёпает меня, заставляя взвыть.
– Оук… давай, – умоляю я.
Он спускает свои джинсы, и я чувствую, как головка его члена медленно входит в меня. Жмурюсь от удовольствия. Он растягивает меня, и я обхватываю его член внутри себя.
– Это лучший фондю в моей жизни, – бормочет Оук, целуя меня в шею. Он хватается за мою грудь, медленно выходя и входя в меня. Мои ноги дрожат. Я не могу их развести сильнее. Они обтянуты на коленях колготками и трусиками. От этого трение его члена приносит невероятный восторг.
Оук щипает меня за соски, а я издаю стон за стоном.
– Тише, Баунти. Тише, – шепчет он. – Постарайся быть тихой, чтобы я успел тебя довести до оргазма. Что я вижу сейчас это потрясающе. Ты такая мокрая, а я такой жёсткий.
Его грязные словечки заводят меня сильнее. Я зажимаю себе рот рукой, когда Оук начинает входить в меня быстрее и быстрее. Он двигается так жёстко и резко. Всё моё тело отзывается на каждый толчок. Шлепки становятся слишком громкими, как и стук моего сердца. Оук мнёт мою грудь, сдавливает её, вколачиваясь в меня сильнее. Он входит до основания, и я вижу искры в глазах. Я кусаю свои пальцы, чтобы не заорать. Мне хочется орать от желания ощущать его внутри каждую секунду.
Я кончаю так интенсивно, что практически не могу стоять на ногах. Оук кончает следом за мной и поддерживает меня за талию. У меня выступает испарина. Я пытаюсь отдышаться, а Оук прижимается ко мне, опаляя моё ухо своим дыханием.
– В прошлый раз ты не дала мне этого сделать. Сейчас я исполнил своё желание, – шепчет Оук, целуя меня в щеку.
– Не хочу выходить из тебя. Можно я так и сдохну? – Стонет он, царапая зубами мочку моего уха. По телу снова проносится дрожь.
– Можно, потому что я хочу тебя постоянно, – шепчу я.
– Предлагаю повторить завтра. Пока все будут праздновать Рождество, мы снова будем смотреть на значки. Они так меня возбуждают, – улыбается он.
Хихикаю и киваю ему.
– Я хочу, чтобы моя сперма осталась в тебе и на твоих трусиках, Баунти. Когда ты сегодня пойдёшь спать, ты увидишь её и вспомнишь обо мне. Ты кончишь этой ночью с моим именем на губах?
Оук выходит из меня и быстро натягивает мои трусики. Я чувствую, как там всё мокро и будет ещё мокрее.
– Да. Я всегда кончаю только с тобой, – признаюсь я.
– А я так быстро кончаю только с тобой. Мы идеально друг другу подходим.
Улыбаясь, привожу свою одежду в порядок. Оук тоже застёгивает джинсы.
– Я нормально выгляжу? – Спрашиваю его.
– Ты выглядишь так, словно тебя только что трахнули, – хмыкает он, когда мы выходим из спальни. Мои трусики насквозь мокрые и это ещё одна грязная тайна в моей жизни.
– Серьёзно, Оук.
– Нормально всё. Только самые догадливые поймут, что этот румянец от оргазма, а не от жара камина.
Цокаю и закатываю глаза. Мы спускаемся вниз, наши семьи продолжают смотреть службу.
– Боже, мы трахались, пока пастор говорил о важных вещах.
– Ну, насколько мне известно, то в Библии говорится: возлюби ближнего своего, как самого себя. Мы это и сделали. Мы возлюбили друг друга во время трапезы и после неё. По крайней мере, я получил свой десерт, – подмигивает мне Оук.
– Озабоченный придурок.
– Но тебе это нравится. Не ври перед Господом Богом.
– Пошёл ты, Оук.
Пихаю его в плечо и направляюсь к столу, чтобы поесть.
Бросаю в рот всё, что попадается мне под руку.
– Бонни, это отвратительно, – шепчет зло Рас. Удивлённо поворачиваю к нему голову.
– Неужели, я так ужасно ем? Спасибо, друг, – усмехаюсь я.
– Я про то, чем вы занимались наверху. Вы в своём уме? – Шипит он.
– Именно поэтому мы и получаем удовольствие. Ты ревнуешь?
– Нет, я думаю разумно. Если бы вас застукали. Твой отец спрашивал про тебя, мне пришлось сказать, что ты в уборной.
