плечами.
– Не знаю, о чем ты, – сказал он, садясь обратно.
– Ой, ладно тебе, я поняла, что это ты. Или это просто совпадение, что треть всех присутствовавших – турки?
Оз застенчиво опустил взгляд на свой кофе.
– Пойман с поличным. Так же вы это говорите?
– Ну, сажать тебя за это вряд ли будут…
– А, хорошо. Тогда да, ты меня раскусила.
– Очень мило с твоей стороны, Оз. Все прошло замечательно.
– Вижу это по твоему лицу. Что возьмешь? – спросил он, когда рядом с нами снова появился официант.
Я просмотрела лежавшее на столе меню. В кафе вкусно пахло обжаренными кофейными зернами и выпечкой.
– Un cappuccino, s’il vous plait, – сказала я официанту.
Я громко выдохнула.
– Сердце колотится, никак не успокоится.
– Значит, надо чаще проводить семинары.
– Да, надо бы.
Оз помешал кофе маленькой ложечкой, затерявшись в раздумьях.
– Так вот… – сказала я. – Когда мы созванивались, ты сказал, что хочешь поговорить.
Оз поправил рукава джемпера и глотнул кофе.
– Для начала я хочу извиниться за то, что сказал в Стамбуле. Зря я это все тебе рассказал, прости. А еще я так и не поблагодарил тебя за то, что ты поддержала меня тут, в Лондоне, когда я собирался в Нью-Йорк. Я только потом понял, что не спросил, как поживаешь ты сама, почему пришла на встречу…
– Это все Лиз. Это она у нас верит в судьбу. Она сказала, что, хоть эта встреча и задумывалась как невинная шутка, я просто обязана узнать… Узнать… – слова застряли в горле.
– Узнать, в отношениях ли я? – Оз осел в кресле.
Официант принес мой заказ. Я пробежалась по шоколадной пенке глазами.
– Извини, Эбби. Если бы я не летел в Нью-Йорк, я бы к кинотеатру не пришел.
– Я знаю. Вы с Димой решили дать своему браку еще один шанс, и у вас замечательная дочь. С моей стороны было глупо приходить.
Оз цокнул языком:
– Неправда. Я был очень рад, что ты пришла. То, что мы оба оказались там, было предначертано нам судьбой.
– Так… – я покрутила кружку. – Что произошло потом, после той ночи?
Я посмотрела в его карамельные глаза, которые стали мне такими привычными. В этом освещении они казались грустными и равнодушными.
– Я полетел в Нью-Йорк и встретился со своим отцом, – он наконец улыбнулся краешком рта. – Ох, Эбби… Чувство было… Нет, я не знаю нужных слов на английском. Я несколько дней осознавал произошедшее. Он удивился мне не меньше, чем удивился я, когда узнал, что он жив. Я не хотел уезжать, не мог спать. А как? Я боялся, что если я усну, то потом открою глаза и пойму, что это было сном. Мы столько всего обсудили. Я испытал все возможные эмоции – злость, радость, недовольство…
Его глаза подернулись дымкой, он взял чашку в обе руки.
– А что потом?
– Он просил, чтобы я больше никому в семье про него не рассказывал, но я так не мог. Мои брат и сестра имели право знать. Однако эта весть разрушила мою семью. Дед признался, что это он все начал. Матери пришлось подыгрывать его лжи. Они заплатили моему отцу, чтобы он уехал, сказали, чтобы он начинал новую жизнь в США. И это не только из-за аварии, а еще из-за того, что он пил и плохо обращался с бизнесом, портил репутацию семьи. Мать оправдала свои поступки тем, что, после того, как отец меня чуть не убил, она так его и не простила – для нее он умер. Они с дедом были в ярости от того, что я его нашел. Я бросил семейный бизнес, оборвал все связи. У меня ничего не осталось. Диме больше не нравилась наша жизнь вместе, и она ушла от меня к своим родителям. И Эду забрала.
– Я… Я не знаю, что сказать.
– В одно мгновение я потерял все – семью, дочь, но я обрел отца, – он помотал головой. – Как это сказать… Английский меня подводит. Я достиг дна.
– Да уж, похоже на то.
– Я очень долго пытался это все принять. Один хороший друг приютил меня, и я поддерживал связь с отцом. Он очень мне помогал, и потом я наконец устроился на работу волонтером через давнего друга из университета. Мы с ним вместе работаем. И я долго боролся за право видеть Эду.
– Оз, мне очень жаль.
– Не стоит, Эбби. Надо было еще много лет назад набраться храбрости и противостоять им всем. Но когда я узнал, что Дима беременна, я решил, что правильным поступком будет остаться и поддержать ее. Мне снова пришлось пожертвовать своим счастьем. Я хочу извиниться перед тобой за всю боль, что я тебе причинил. Я каждый раз ставил свою семью на первое место. Я об очень многом жалею. Мы с тобой хотели дотянуться до мечты, но ее разрушили поступки других и моя неспособность им противостоять. Хоть мы и не добрались до нашей мечты, я все равно жаждал ее всем сердцем.
Он бросил взгляд на мое обручальное кольцо.
– А теперь слишком поздно. Я хотел рассказать тебе это еще в апреле, на выставке недвижимости.
– Я не смогла зайти. Я увидела твою семью и Диму.
– Димы там не было.
– Что? Я видела, как тебя обнимала какая-то девушка.
– Это была моя сестра. Она организовала всю эту встречу, пытаясь воссоединить семью.
– Оу, – только и смогла выдавить я. Я опустила взгляд на свою чашку. На заднем плане разговаривали люди и шипели кофемашины. Я задалась вопросом, как бы я поступила, если бы знала, что Оз тогда не состоял в отношениях с Димой.
– Я прочитала твое письмо, – наконец сказала я. – То, которое родители от меня спрятали. Я нашла его в коробке, которую мама собрала для меня давным-давно. Это было в прошлом месяце, и твои слова долго не выходили у меня из головы.
Оз выжидающе на меня посмотрел.
– Не уверена, что бы я сделала, если бы прочитала это письмо много лет назад. Наверное, ответила бы на него, позволила тебе объяснить, что произошло той ночью. Как знать? Прошлое все равно не изменить.
Оз не выпускал чашку из рук, хотя кофе уже остыл.
– Той ночью, когда ты сказал, что вы даете вашему браку еще один шанс – это было через неделю после похорон отца, – мне так и не представилось возможности объяснить, что я хотела сказать. Мои слова тоже причинили бы тебе боль. Мама рассказала, что у нее финансовые трудности, и я не могла оставить ее, мою
