Не пожалеешь? Ты ведь упускаешь из рук о-очень большие деньги. Работникам каретного двора придётся день и ночь трудиться, и то не обеспечат всех страждущих, — не отрывая от меня взгляда, поинтересовалась она.
— Ну, о себе я не забуду. Любой, кто пожелает воспользоваться моими чертежами, должен будет выплатить мне пятьдесят рублей с каждой произведённой кареты, — покончив с завязками на исподнем, ответил я.
— А не маловато просишь? Кареты товар дорогой.
— Это за то, чтобы ничего не делать и только деньги получать? Нормально. К тому же, глядишь, я ещё что-нибудь придумаю.
— Ты так легко об этом говоришь, словно уже знаешь, что именно придумаешь.
— Может, да, а может, нет. Лена, ты бы не глядела на меня так-то. А то я ведь плюну на всё и потащу тебя в постель, — с напускной угрозой заметил я.
— И что тебя удерживает? — игриво вздёрнула она бровь.
— Между прочим, кому-то нужно в полк.
— Ну, полк это не твоя печаль.
— А в универе я могу хоть неделю не появляться, у Витьки лекции одолжу, — многозначительно улыбаясь, я приблизился к ней.
— Так. Стоять! Петя, мне и впрямь в полк. У меня сегодня смотр.
— Поздно. Ты меня раззадорила.
— Нет! Петя, не смей!
Ага. Как же. Вот сейчас всё брошу… В смысле бросил, конечно. Вот подхватил её на руки и под игриво-испуганный визг бросил на смятые простыни. Ну и сам туда же, сграбастав её в свои объятия. Угу. Ну, типа сграбастал. Я, конечно, изрядно подрос, только против Лены мои силёнки по-прежнему не пляшут. Пожелай она, так и в окно выбросила бы, не напрягаясь…
Когда я вышел на крыльцо, от обочины чуть в сторонке отъехала бричка и подкатила ко мне. На облучке Клим и Илья, в коробе под сиденьем ружья, клинки и припасы, сбоку пристроены пистолеты. Я сделал выводы из прошлого и теперь без охраны не хожу. А чтобы иметь под рукой соответствующий арсенал, обзавёлся-таки собственным экипажем.
По сути та же пролётка, разве только без мягкого хода. Рессоры прилаживать не стал, решил, что эта новинка должна появиться именно на каретах, а я и так ливер не растрясу. Зато отказывать себе в крыше над головой не стал, а потому установил поднимающийся верх. Он и в дождь прикроет, и от палящих майских солнечных лучей сбережёт, как сейчас.
— Куда едем, Пётр Анисимович? — когда я устроился на сиденье, обернулся ко мне Клим.
— Портфель-то мой не потеряли?
— Как можно? — возмутился Илья, который уже всерьёз ревновал меня к Климу.
Так-то вроде он со мной больше времени проводит, и за Лизой присматривает чаще именно Хруст. Это сегодня я ночую не дома, потому они двое и при деле, чтобы в ночь могли по очереди отдохнуть. Но вот чувствует мой молочный брат, что к Климу у меня доверия больше, и это ему откровенно не нравится.
Помнится, зимой на постоялом дворе дивился тому, что проспал всё на свете, да ещё и с тяжёлой головой проснулся. Вижу, что появились у него какие-то подозрения, но вопросы не задаёт. Он, конечно, образования не имеет, но не дурак, и соображалка у него работает хорошо. Признаться, я уже подумываю найти какой предлог и отдалить этого пытливого вьюношу от себя. Летом непременно навещу Троекурова и прикуплю себе ещё парочку боевых холопов, а Илюху… Да вон хоть к Лизе приставлю…
— О! Ну хотя бы ко второй лекции появился, — встретил меня в аудитории Осипов.
— А ты чего же? По мне соскучился, Витя? — хмыкнул я.
— Я нет. А вот профессор Брюс с присущей ему педантичностью отметил у себя всех, кто был в аудитории, так что, боюсь, мои лекции тебе не помогут.
— Ну, это мы ещё поглядим. Ты, главное, не жадничай, дай взглянуть на твою тетрадку.
— Вот мне интересно, ты действительно всё запоминаешь или просто выделываешься?
— Хочешь проверить?
— Хочу.
— А давай поспорим, чего я запросто так напрягаться буду.
— И велик заклад?
— Империал, — не стал мелочиться я.
— Нет. Оно того не стоит. Я лучше просто тебе не покажу сегодняшнюю лекцию. И последующие тоже.
— Удар ниже пояса.
— Ну, ты же не стесняешься бить по моему кошельку и самолюбию.
— А твой родитель мог бы не зажимать тебе деньгу, чтобы ты по камнетёсным и стройкам не околачивался.
— Он не желает меня баловать и правильно делает.
— Какая лекция? — сдаваясь, спросил я.
— Четвёртая, — удовлетворённо произнёс он.
Раскрыл свою тетрадь, которая, на секундочку, по формату ближе к конторской книге. Полистал немного, нашёл искомое и сделал мне приглашающий жест. Я картинно вздохнул и начал цитировать ему лекцию, начиная с заглавия темы.
— Всё, убедил, — удивлённо качая головой, произнёс Виктор.
— А я тебе говорил, что я уникум.
— Да кто бы сомневался. И вообще вы с сестрицей как ни от мира сего. Ты универсал, пусть и слабенький, зато память феноменальная. Она вообще всех профессоров и преподавателей университета на уши поставила.
Угу. Есть такое дело. Дура потому что. Я ей по-русски сказал: не пускать никого к своей Сути. Так нет, уговорили, напели в уши дифирамбов, потом насилу отбоярились, чтобы оставили её в покое. Хорошо то, что подобные случаи уже были известны, хотя и случались гораздо реже, чем попадались универсальные одарённые.
Причина в пропускной способности каналов. При приёме желчи происходит их временное увеличение, когда же эффект схлопывается, каналы приходят в прежнее соответствие с вместилищем. Иными словами, в её случае они должны были вновь стать ниже среднестатистических показателей. Максимум, что ей в этом случае светило, это потенциал седьмого ранга.
Но тут в дело вступил я и карман с Силой почти четырёхмесячной выдержки. Как результат, произошло увеличение каналов, перешагнувших средний рубеж, и как следствие — рост потенциала до девятого ранга. А такого не бывает. Ну, перестарался я. Всё от того, что действовал по принципу «вперёд, бегом, скачками». А импровизация это не всегда хорошо. Впрочем, обошлось и ладно.
— Ну, ты на лекцию взглянуть-то позволишь? — протянул я руку.
— Гляди, куда же тебя девать, — передал он мне тетрадь.
Я медленно пролистал исписанные страницы, сразу раскладывая всё по полкам, ну и изображая заодно усиленную работу мысли. Хотя и запоминал всё даже при мимолётном
