её был очень стар, сыновей у него не было, и престол по праву перешёл бы к дочери и её мужу, а, по совместительству, сыну Мелитрисы. Но этот болван умудрился её упустить. А вместе с ней и жар-птицу, которую выпросил в подарок невесте. Ох, как же зла была тогда царица! Но сейчас она своего не упустит и лично за всем проследит. Эта царевна из золотого царства, прекрасная замена невесте. Одна беда — жених её, Елисей, но это тоже беда поправимая…
— Звали, Ваше величество? — вошла её верная помощница Милолика.
Девушка была чудо как хороша: длинные светлые волосы, голубые глаза, пухлые алые губы, ладная фигура со всеми выдающимися местами, которые так привлекают мужчин. Однажды этой девчонке удалось практически невозможное: перехитрить самого хозяина леса, превратив его в серого волка. То, что с Елисеем она справится, Мелитриса даже не сомневалась.
— Проходи, — кивнула она девушке, — У меня для тебя новое задание.
Глава 44
Гвидон был очень доволен собой. Ещё бы: жар-птицу нашёл, Ягу, Кощея, Лешего, кузнеца и девицу какую-то пленил, но самое главное — сумел поймать Волка, которого маменька столько лет считала погибшим. Вот сейчас он утрёт нос этой Милолике, любимице царицы. Наконец, его перестанут считать никчёмным маменькиным сынком, и он получит свой трон.
Кощей.
Телега с громким скрипом катила вперёд, Кощей с тревогой прислушивался к дыханию Яги. Она так долго не приходила в себя, что с каждой минутой он беспокоился всё сильнее. Наконец, лёгкий стон слетел с её обескровленных губ:
— Пить… — попросила Яга.
В углу завозился Леший, он просунул руку под куртку и достал флягу с водой:
— Держи, — протянул Кощею и тот, придерживая голову, помог напиться.
За всё то время, что она была без сознания, Кощей вдруг осознал, что, глядя на Ягу, видит в ней не старуху, а ту девушку, образ которой на мгновение промелькнул перед глазами. Всё больше и чаще он ловил себя на мысли, что не хочет её отпускать. Рядом на лошади завозилась Василиса:
— Очнулась, — сделала попытку приподняться она и тут же получила звонкий шлепок по попе.
— Угомонись, что ей сделается, Яге-то, — хмыкнул стражник.
— Ну, погоди, — пообещала злющая Вася, — Я тебя запомнила, паразит!
— И что ты мне сделаешь? — ухмыльнулся её надзиратель.
— Руки развяжи и узнаешь…
— Обязательно, — пообещал ей мужчина, — В темнице и развяжут.
Алёна.
Не знаю сколько я провалялась без сознания. Очнулась от жуткой боли. Казалось, что голова вот- вот лопнет, как переспелый арбуз. В горле пересохло:
— Пить, — попросила я почти неслышно.
К губам тут же поднесли флягу с водой, и чьи-то руки помогли приподняться. Оглядевшись по сторонам насколько это было возможно, я обнаружила, что лежу на полу в той самой клетке, которую рассмотрела ещё в лесу, моя голова лежит на коленях Кощея, а сам он обеспокоенно всматривается в моё лицо. Я попыталась ободряюще улыбнуться, но, видимо, поучилось плохо, потому что его взгляд стал ещё более беспокойным. В углу полулёжа расположился Леший, а рядом с ним без сознания лежал Волк. За телегой брёл Добрыня, сбоку слышался возмущённый голос Василисы, но смысла слов я не могла разобрать — в голове всё звенело.
— Что с Серым? — шёпотом спросила я у Кощея.
— Гвидон его на время усыпил, — видя моё беспокойство, он поспешил добавить, — Не волнуйся, максимум через сутки он очнётся. Гвидон чародей посредственный, — презрительно хмыкнул Кощей, — Но кое-что тоже умеет.
Пальцы Кощея поглаживали мои виски, принося небольшое облегчение от боли.
— А Мила? — вдруг подняла голову, — Я не вижу её.
— Лежи, — мягко уложил мою голову обратно мужчина, — Она в клетке у Гвидона. Сейчас станет легче.
Что он сделал — я толком не поняла, но понемногу боль стала отступать, веки потяжелели и я провалилась в сон.
— Спит, — облегченно выдохнул Кощей.
— Вася, Ягодка моя, — еле слышно позвал Леший, — Нам надо поговорить.
— Нашёл время, — прошипела Василиса.
Она всё ещё злилась на Лешего за то, что не узнал, за желание вернуть её обратно в кикимору. Да и потом, её способ передвижения сейчас не располагал к разговорам.
— Давай в другой раз.
— Нет. Я слишком долго откладывал, дальше нельзя. Тебе грозит опасность.
— Ещё одна, — саркастически подметила девушка, приподнимая свои связанные руки, — Вещай, — выдохнула устало, — Одной больше, одной меньше. Чего уж мелочиться.
По мере рассказа становилось понятно, что у нечисти весьма свободные взгляды на любовь. Жениться никто не спешит, но в плотских утехах они себя не ограничивают. Разовые связи никто не порицает. В общем, повадилась к нему захаживать кикимора одна. Раз пришла, другой, потом ещё и ещё. В итоге Леший сам не заметил, как Вельма стала оставаться на ночь, потом на неделю… Ну, а что? Удобно, в доме приберёт, обед приготовит, ночью приголубит… Очнулся, когда она о свадьбе разговор завела. Крепко они тогда повздорили. Собрал Леший рюкзак и в хижину свою лесную сбежал. Ну, а там встретив Василису, потерял голову, думать про Вельму забыл. Да вот только она прознала и теперь хочет устранить соперницу.
— Искал я её, везде искал, — покаянно наклонил голову Леший, — Прости меня, Васенька, не думал я, что она на такое способна.
— В общем, — подытожила Вася, — Из-за твоих свободных взглядов теперь меня хотят убить.
— Я не позволю, — выкрикнул Леший, — Если понадобиться — жизнь за тебя…
Он так горячо убеждал, что Василисе стало его даже жалко, мучается бедный. А то, что убить хотят, так сейчас она под надёжной охраной. Не Вельмы надо опасаться, ох, не её. Их явно не на бал везут.
— Ладно, Леший. Давай решать проблемы по мере их поступления, — философски заметила она после паузы, — Сейчас у нас от твоей Вельмы охрана надёжная.
— Она не моя, — вскинулся Леший.
— Ой ладно, горе-любовничек. Это ж я так, к слову.
Вдали показалась городская стена, шпили дворцовых башен, уходящие высоко в небо. Гостеприимно распахнулись южные ворота, впуская вереницу воинов во главе с Гвидоном. Царевичу не терпелось рассказать о своих подвигах матушке.
Маша.
Владыка повёл Машу совсем другим путём, напрямик через лес, и к столице они подошли с другой стороны, через северные ворота.
— Возьми на ручки, — тёрся о ноги Маши Баюн, — У меня лапки устали.
— Если я возьму тебя на ручки, то у меня тоже лапки устанут, — отнекивалась Русалка.
— Воот, вот твоя благодарность, — ворчал Кот, — Вот и делай тебе добро.
— Помолчи, пушистый, — строго оборвал его причитания Владыка, — Сейчас не время для споров.
— А как мы во дворец попадём? — этот вопрос волновал
