и продолжил:
– Наша задача – обеспечить, чтобы никто случайно не пострадал во время этой акции. Мы должны исключить присутствие детей из близлежащих домов на игровой площадке. На соседних улицах полиция разместит женщин в штатском, которые сыграют роль подружек мам или мам, пришедших без детей.
– Что с гостиницей?
Вебер отступил на шаг и оказался рядом с Асадом.
– Само собой, мы установим и изучим личность каждого постояльца. Но все действия будут происходить исключительно на улице.
– Хорошо. Я, конечно, надеюсь, что вы помешаете ему напасть на меня, но надо еще задержать живыми тех, кого пришлет Галиб, – сказал Асад. – В том, что сам Галиб будет рядом, я сильно сомневаюсь. Для этого он слишком большой трус.
– Вы будете вооружены? – спросил кто-то.
Асад кивнул.
Присутствующие заволновались. Ситуация выходила из-под контроля, это было понятно.
– Как я понимаю, у Асада нет полномочий стрелять первым, – сказал еще кто-то.
Вебер это подтвердил.
Асад продолжил:
– Если ничего не произойдет во время двух моих прогулок по парку, я вернусь и буду в номере до трех. Потом спущусь на лифте и войду в парк в третий раз. Думаю, что именно тогда они и проявятся. На мне будет бронежилет, но они будут целиться в голову. Я, по крайней мере, поступил бы именно так.
Карл кивнул. После этого обсуждения они собирались еще раз пройтись по парку в соответствии с предварительным планом, чтобы не упустить какую-нибудь случайность. Нельзя было подвергать Асада опасности.
Вебер поблагодарил всех и подчеркнул, что если Галиб примет вызов, то от завтрашнего дня можно ждать многого. Одна только поимка человека, связанного с Галибом, могла бы значительно продвинуть расследование.
– Наши коллеги на Кипре прислали нам важные и очень полезные сведения, – добавил он. – В первую очередь поднажали на беженцев, которые прибыли туда десять дней назад. Кто-то, возможно, будет протестовать против их методов, но в данном случае мы закроем на это глаза.
Карл нахмурился. Речь шла о пытках?
– Я говорю не о пытках, – продолжил Вебер, – а о давлении, которому трудно противостоять. Физическое воздействие тоже имело место, но главный успех был достигнут, когда некоторым из них предложили статус беженцев, если они скажут правду. Одновременно их обещали держать не в Меногее, а в другом месте, причем под чужими именами. Их молчание объяснялось страхом, власти очень быстро разобрались с этим.
– А может, среди них были предатели, которые давали заведомо ложные сведения? – спросил Карл.
– Так и было в нескольких случаях. Но их выдала другая женщина, приплывшая на лодке. Ее уже переправили в надежное место, но перед этим она дала чрезвычайно важные сведения о двух женщинах, бежавших из лагеря.
Он вывел на монитор новые фотографии.
– Эти фото сделаны при регистрации вновь прибывших из числа тех, кто приплыл на лодке. А это две женщины, сбежавшие из лагеря. Основываясь на сведениях, полученных из наших источников, об особенностях их речи, а также опираясь на информацию, поступившую от сирийской разведки и разведок некоторых европейских стран, мы можем с абсолютной уверенностью идентифицировать их обеих.
Он указал на одну из них. Возраст за сорок, пышные волосы, красиво очерченные губы, немного смуглая.
– Она похожа на актрису Рэйчел Тикотин.
Он вывел рядом фото артистки. Сходство было поразительное.
– Я уверен, что эта красивая американская актриса простит нам сравнение, но нам важно определить типаж женщины, которая находится в розыске. Надо думать, что сейчас она не выглядит прямо вот так, но мы можем предположить, что большинство членов группы попытаются выглядеть как среднестатистические жители Западной Европы. Имя женщины Беата Лотар, обычно ее зовут Беена. Она немка, ей сорок восемь лет. Родилась в городе Люнен, Рурская область, радикализировалась примерно три года назад после принятия ислама, а также после многочисленных поездок на Средний Восток в течение последних десяти лет. Я уже посылал всем присутствующим ее фотографию, наши друзья в Потсдаме и Берлине тоже ее получили. У нас есть обоснованное предположение, что она войдет в число участников акции, а сейчас является одним из пассажиров автобуса.
– Мы знаем, когда она вступила в контакт с этим Галибом? – спросил кто-то.
– К сожалению, нет. Но насколько мы можем судить, до недавнего времени она находилась в Сирии. Похоже, ее прислали специально для участия в этой акции.
– А вторая?
– С ней все немного сложнее, потому что эта женщина жила под разными именами. Родилась в 1973 году, имя при рождении Катрин Лозье. Использовала также имена Жюстин Перрэн, Клод Перрэн, Жизель ван ден Брук, Генриэтта Кольбер и другие. Мы знаем, что она швейцарка, что ее жестокость известна в женской тюрьме в Денбери, штат Коннектикут, где под именем Жасмин Кертис она сидела с марта 2003-го по октябрь 2004 года. Чего только она там не вытворяла! Угрозы насилия по отношению к другим заключенным. Голодовка. Подкуп и многое другое. Непонятно как, но только ее выпустили под обещание вернуться, и она пропала. Мы думаем, что она все время была членом ячейки террористов, но это не было доказано. Когда она попала в лагерь Меногея… – Вебер вывел на экран следующую фотографию, – она выглядела вот так. Давайте сравним с фотографией из журнала, который мы получили из Денбери вчера.
Карл был поражен. Хотя внешнего сходства между двумя портретами почти не было, это несомненно та же самая женщина, ее выдавали глаза, как это всегда бывает в подобных случаях.
– На цвет волос можно не обращать внимания, он может быть любым. Но посмотрите на ее улыбку. Можно назвать ее кривой? Нет. Можно назвать ее широкой? Нет. Ее улыбка из тех, которые красивую женщину делают уродом. И глаза почему-то неприятные. Губы как бы извиваются.
Он показал еще одно изображение.
– Это фотография актрисы Эллен Баркин, очень привлекательной женщины. Но иногда происходит трансформация, как вот здесь, в сцене из фильма «Море любви», где она, кажется, играет коварного убийцу, если я правильно помню.
Он еще раз щелкнул мышкой, и на мониторе появилось множество маленьких фотографий той же актрисы.
– Вы видите разные образы Эллен Баркин, тут и откровенно гламурные портреты, и серьезные драматические сцены. Как вы знаете, макияж и цвет волос могут кардинально изменить лицо; и Катрин Лозье, она же Жасмин, судя по всему, не исключение. У нас нет новых фото, хотя возраст вряд ли сильно повлиял на ее внешность, а вот жизнь в опаленной войной Сирии не может не оставить своих следов. Но узнать эту женщину можно по улыбке и глазам.
– Когда она радикализировалась? – спросил кто-то из группы.
– Мы знаем
