ней, сел спиной к изголовью и раскинул руки.
Пэт почти не колебалась, прежде чем забраться к нему на колени и прижаться к его груди.
Его руки сомкнулись вокруг нее, а затем Санто поцеловал ее в макушку и просто держал ее в течение минуты, прежде чем сказать: «Звонок Паркера напугал меня до чертиков. Он, конечно, испугался и сказал, что на кухне кто-то шумит, но еще сказал, что крови было много и ты была вся ею покрыта. Его голос был хриплым рычанием, когда он сказал ей это, но стал еще более хриплым, когда добавил: «Когда мы добрались туда, было ооочень много крови. Ты была покрыта ею, и на твоих кухонных шкафах были артериальные брызги. Я думал, ты умираешь».
— О, — вздохнула Пэт, а затем сказала: «Извини», хотя и не знала, почему.
— Тебе не за что извиняться, — заверил он ее. — На самом деле, это я должен перед тобой извиниться.
Она почувствовала, как ее брови приподнялись на лбу, и откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. «Почему?»
— Потому что в своем отчаянии, спасти тебя, я кое-что сделал. ". Его голос умолк, а затем он нахмурился и уткнул ее лицо себе под подбородок. Он держал ее так минуту, а затем сказал: «Для бессмертных есть такая штука, как спутники жизни».
Пэт подождала, но когда он остановился на этом, она сказала: «Я слышала, что ты использовал этот термин раньше. Я думаю, ты сказал, что моя мама была спутницей жизни Мэн Тиана или что-то в этом роде. Я не уверена.»
— Может быть, я тоже не помню, но во всяком случае она должна была быть.
«Почему?» — спросила она, откидываясь назад, чтобы снова взглянуть на него. «Что такое спутник жизни? В то время я предположила, что это просто еще одно слово для обозначения жены, но я полагаю, что ошибалась?»
Вместо ответа Санто прижал ее лицо к своей груди и коротко погладил ее по спине. «Видишь ли, бессмертным трудно находиться рядом друг с другом».
— Ладно, — тихо сказала она, задаваясь вопросом, был ли тот факт, что этот разговор не имел для нее смысла, из-за ее раны на голове или из-за того, что он чертовски плохо справлялся с умением связно говорить. Казалось, он прыгает как заяц с мысли на мысль.
«Мы склонны избегать бессмертных, которые старше, потому что они могут прочитать нас, если мы не будем постоянно экранировать свои мысли».
— А есть бессмертные старше тебя? — спросила она сухо.
— Si, — раздраженно сказал Санто.
«Сколько?» — сразу спросила она.
— Достаточно, — сказал он, и она услышала раздражение в его голосе.
— Значит, вы, бессмертные, тоже можете читать друг друга, а не только смертных? — спросила она с интересом.
«Si. Хотя бессмертный может научиться защищать свои мысли. Но через некоторое время это немного утомляет, и, конечно же, мы можем читать мысли бессмертных, которые моложе нас, что может звучать нормально, но на самом деле….».
— Разве? — предложила она, когда он снова сделал паузу.
— Точно, — согласился он.
Пэт снова отстранилась и спросила: «Почему?»
Санто поморщился. — Потому что ты все это слышишь. Не только то, что они хотят, чтобы ты услышал, или то, что они считают вежливым. А абсолютно все. И иногда тяжело слышать, что другие люди думают о тебе. Их заботы о тебе. Их раздражение на тебя. Что они думают, что ты должен перестать брить голову и выглядеть как байкер. Или что кольца, которые ты носишь, делают тебя женоподобным.
— Кто так подумал? — рявкнула она, возмущенная от его имени.
Санто отмахнулся от ее вопроса и прижал ее к своей груди. «Дело в том, что трудно постоянно иметь доступ к мыслям каждого. Опять же, ты должен оградить себя от их мыслей, чтобы не слышать их».
«Почему они не защищают свои мысли?» — сразу спросила она. — Я имею в виду молодых бессмертных.
«Они делают. Но бывают моменты, когда щит падает и мысли вырываются наружу».
— О, — сказала она, а затем медленно добавила, — значит, бессмертные избегают других бессмертных, чтобы обрести душевное спокойствие.
«Si. Но мы также избегаем смертных, потому что большую часть времени тоже можем слышать их мысли».
— Значит, Маргарита не специально читает мои мысли? — неуверенно спросила она.
«Сложно сказать. . чем старше становишься, тем меньше усилий требуется, чтобы читать мысли. Я обнаружил, что должен защищать себя, иначе я слышу всех. Проще всего объяснить это как с радио. Когда ты впервые учишься читать мысли, тебе требуется некоторое время, чтобы настроиться на нужную станцию. Но через некоторое время уже автоматически настраиваешься на нужный лад. Что касается меня, я всегда настроен, если я намеренно не отключаюсь. Что касается Маргариты, ей, возможно, все еще приходиться настраиваться, или она может не осознавать, что всегда настроена».
— Значит, ты избегаешь смертных, чтобы не отключаться, — тихо рассуждала она.
«Si. . и потому что у них короткая продолжительность жизни», — добавил он.
Пэт закатила глаза. — Ну, мы мало что можем с этим поделать.
— Точно, — согласился он.
Откинувшись назад, она предложила: — То есть, по сути, ты хочешь сказать, что бессмертные — это кучка одиноких неудачников?
— Ну, я бы так не сказал, — возразил он с недовольным видом.
Когда она при этом изогнула брови, Санто прижал ее голову к своей груди и вздохнул. — Sì, хорошо, может быть, и так, — пробормотал он. «Но все это делает спутников жизни важными. Спутник жизни — это тот, кого бессмертный не может ни прочесть, ни контролировать. Они могут расслабиться с ними без постоянной необходимости защищать свои мысли или возводить барьеры против мыслей других. И они не могут их контролировать, поэтому могут иметь здоровые отношения».
Пэт потребовалось мгновение, чтобы обдумать это, а затем внезапно она напряглась и снова отпрянула от него. — Но ты не можешь читать или контролировать меня!
— Si, — торжественно согласился он.
Она смотрела на него с минуту, а затем спросила: «Ты же не хочешь сказать, что я твоя….».
— Спутница жизни, Si, — заверил он ее.
Пэт уставилась на него широко открытыми глазами, не зная, что и думать об этом утверждении, а затем медленно спросила, нуждаясь в дополнительной проверке: «Ты думаешь, что я твоя спутница жизни?»
— Я точно знаю, что это ты, tesoro mio.
— Но… ты уверен? Я имею в виду, что, если ты ошибаешься?»
«Я не ошибаюсь. Все симптомы присутствуют».
«Какие симптомы?» — сразу спросила она.
«Я не могу тебя читать. Я не могу контролировать тебя. Я снова ем еду, настоящую
