ты продолжаешь называть себя безответственным дураком, ты не такой. И я прочувствовала это. Сколько бы ты не обманывал Голода, родителей, знакомых и самого себя, меня ты не обманешь никогда. Ты продолжал говорить со мной, когда я с трудом могла дышать – и тогда я впервые поняла, каково это, когда боишься, что кто-то уйдёт из твоей жизни. Сначала ты стал моим ближайшим другом, а потом… – она недолго помолчала, а после, недоговорив того, чего хотела, сменила тему. – А когда ты ушёл, не объяснив причины и не дав объясниться мне, я испугалась. Я подумала, что тот период, когда я могу остаться без твоей поддержки, повторится. Я знала, что рано или поздно ты вернёшься, но меня не покидает мысль, что в один момент мы можем разойтись окончательно и безвозвратно. Поэтому я хочу сказать, не оттягивая. Я люблю тебя, Смерть.
Я встал. Поначалу стоял, как вкопанный, а после мелкими шагами попятился к двери, будто меня настигает что-то страшное. И, наконец, нащупав ручку, открыв дверь и с болью прищурив глаза, когда на меня вылился райский свет сквозь мелкую щель, я ответил:
– Взаимно, – и, как последний трус, я ушёл, пообещав скоро вернуться. И я, правда, вернусь. Совсем скоро. Когда Министерство Апокалипсиса победит на повторном заседании, я обязательно вернусь. И Блинд также в этом уверена, и поэтому дождётся вечера.
А ведь её признание означает, что с первой нашей встречи она заинтересовалась мной. С той, когда я подарил ей енота. Я точно не узнаю, зачем она отгоняла меня от себя – хотя, если я задам себе тот же вопрос о ней, то вряд ли смогу ответить, – но Блинд, вероятно, влюбилась в меня сразу. Как и я в неё. Ведь в любовь с первого взгляда мы верили оба.
– А я зна-а-ал! – саркастично прохрипел Голод, соскочив с забора. Этими словами он встретил меня, когда я вышел из дома Блинд. – Ну что, выполнил своё «желание»?
– М-м-м… Почти, – я закинул руку ему на плечо и повёл по тропе. – А теперь мы займёмся нашей общей мечтой!
В прессе
«Пекло-ТВ. Адски горячие новости прямиком из Райских высот!» гласил написанный крупными буквами слоган. А на новостной доске, висящей на каждом этаже небольшого райского офиса, бросается в глаза написанное крупным шрифтом объявление: «МИНИСТЕРСТВО АПОКАЛИПСИСА ВОЗВРАЩАЕТСЯ! ПРОРОКОВ АПОКАЛИПСИС ПУБЛИЧНО ПОТРЕБОВАЛ У «ПЕКЛА-ТВ» ПОВТОРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ!»
И, пока журналисты и их начальники суетились, один ангел улыбчиво смотрел на доску, держа перекинутый через плечо портфель.
– Хе-х. Источник не соврал… – ангел распустил галстук, накинув его на новостную доску, и покинул офис, оставив уже ненужный портфель на плиточном полу.
В хоромах Люцифера
«Пророков Апокалипсис публично потребовал «Пекло-ТВ» провести повторное заседание с прессой! Основатель Министерства Апокалипсиса уверенно заявил, что имеет все нужные доказательства, подтверждающие невиновность организации в кончине музыканта, Аполло Лазурного!
Также, как стало известно, инициатором возвращения Министерства Апокалипсиса стал вовсе не сам Пророков! Министерство Апокалипсиса было собрано вновь, благодаря Жнецову Смерти – скандально известному сыну Жнецова Асмодея, владельца АдоБанка! Его сообщник – по заверениям Жнецова, его лучший друг – пожелал остаться неизвестным».
Именно с таких новостей Люцифер начал своё утро. Как и Лилит, читающая то же. Занавески ещё не были открыты, а газета уже распахнута, где внимание на себя обращает крупно написанная статья. И Люцифер, выглядящий достаточно молодо, в руках с этой убогой газеткой смотрелся весьма странно: словно юноша, застрявший в прошлом.
– Жнецов Смерть, значит… – задумалась Лилит, перевалившись на бок, спиной к мужу. – Хоть где-то он хорошо поработал…
– Что?! – возмутился Люцифер, отложив газету.
Апокалипсис. 2020 год, по официальной версии
Мы ждали их так, как воины выжидают врагов перед финальным боем. По мокрому асфальту гнали четыре фургона, расплёскивая лужи на пути. Идущие по тротуарам ангелы, возмущённо смотря на проезжавших, прикрывались крыльями, а демоны, способные только закрыться зонтом, ругались им вслед.
И пока остальные сотрудники сжимались от грозного вида машин, меня и Прометеева Голода пугал только Жнецов – а вернее, его отсутствие. А «Пекло-ТВ» уже затормозило, и забушевал ветер. Пока каждого сдувало, дверь крупного чёрного фургона съехала назад против всех законов физики. Сначала вышли четверо крепких ангелов – основатели прессы – и, за ними следом, неизвестный мне бледный старик. Его пальцы и шея переполнены бриллиантами, а глаз – от того, что они также бледны, как лицо – как будто и не было. Длинные волосы носили каштановый оттенок. Но ещё страннее реакция ветра на выход старика. Он отпустил нас и трусливо унёсся в другие районы.
– Ну что, Апокалипсис Антонович, вы готовы отстоять честь своей компании? – спросил самый крупный из основателей.
– Вы даже не представляете, насколько, – вздохнув, сказал я с опущенной вниз головой.
Я обернулся, скрыв стыдливое лицо, но увидел такое же у Судьбы. Ужаса ещё придавал её явный испуг. Казалось, в эту же секунду она была готова поседеть.
– Па… папа?
– Судьба, не лезь! – выругался старик.
Я содрогнулся. Этот старик – Бог. Сам Бог явился сюда, чтобы понаблюдать за нашим провалом? Ох, навёл же Жнецов шуму…
– Ну что, Апокалипсис, – Бог позвал меня, заставив снова вздрогнуть, – вот и пришёл час, когда ты ответишь за то, сколько боли нанёс моей дочери!
Я хмыкнул.
Чувство вины перед самим правителем
