Книга Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

Сергей начал:

— До этого я работал…

— Нет-нет. Извините, что перебиваю, но откуда вы? Где родились?

Сергей более-менее подробно рассказал старику историю своей жизни. Родился, учился, работал. Два года мастером в обычном строительном тресте, потом работа в частной строительной фирме, которая специализировалась на реставрациях памятников архитектуры. Конфликт с начальством из-за разных взглядов на проект, увольнение. Лохвицкий внимательно слушал, кивал. Время от времени задавал вопросы.

— Скажите, пожалуйста, что вы знаете о Вацлаве Кунцевиче?

Услышав эту фамилию, Сергей даже подтянулся в кресле. Выбор профессии для него был не случайным. С детства он увлекался архитектурой и строительством. Лет с десяти точно знал, кем будет. Штудировал тонны литературы по истории зодчества. Заучивал наизусть биографии великих архитекторов и инженеров, их проекты, взгляды, уровень вклада в строительство. Вацлав Кунцевич, сумасшедший поляк, выпускник Миланского университета, стоявший у истоков архитектурного авангарда. Проектировал дома под заказ по всей Европе. Его стиль отличался смелыми, даже безумными решениями. Лабиринты коридоров, лестницы, ведущие в никуда, скульптуры в качестве несущих конструкций, ванные комнаты с прозрачными стенами, бассейны и фонтаны посреди гостиных, стеклянные крыши. К концу века дела у Кунцевича шли плохо. Заказов почти не было, а сам он все глубже погружался в безумие. Еще в молодости он страдал от эпилептических припадков и психического расстройства. Его последним проектом стал двухэтажный особняк с богатым внутренним убранством, мраморными полами и вездесущими скульптурами. Основным отличием особняка стало то, что у него не было ни окон, ни дверей. Если бы проект воплотился в жизнь, снаружи здание представляло бы собой равносторонний куб из красного кирпича с плоской стеклянной крышей. Кунцевич работал над последним проектом более десяти лет. Старый, нищий и больной, он все переделывал и дорабатывал чертежи. Менял планы этажей, положение комнат, лестниц и коридоров, разрабатывал новые скульптурные композиции. По легенде, когда у него спросили, как же в дом без дверей и окон смогут попасть жильцы, Кунцевич, не отрываясь от чертежей, спокойно ответил, что жильцы уже внутри дома. Великий и безумный архитектор закончил свою жизнь в Варшавском сумасшедшем доме в тысяча девятьсот третьем году. Во время учебы в университете Сергей делал доклад о его жизни и творчестве.

— Это польский архитектор девятнадцатого века. Некоторые его проекты были довольно… своеобразными.

Лохвицкий издал короткий смешок.

— Своеобразными?.. Вы правы. Судя по всему, вы знакомы с историей архитектуры. Приятно иметь дело с профессионалом. Его имя сейчас почти забыто. А что вы скажете, если я сообщу, что вам предстоит реставрировать один из домов, построенных по проектам Кунцевича?

— Неужели?! — эта новость полностью захватила внимание Сергея, — Если так, то я буду очень счастливым человеком! Где же этот дом?

— Прямо здесь. На окраине города. Это поместье князя Лохвицкого, моего деда. Он был очень дружен с Вацлавом.

— Я не знал, что в нашей стране есть хоть один объект, спроектированный Кунцевичем.

— Один и есть. Бывшая собственность моей семьи. После революции мы покинули эти места. Поместье отобрали большевики. Причастность дома к работам архитектора особо не афишировалась. Кунцевич проектировал его в свой зрелый период. С виду особняк не представляет собой ничего особенного, но для меня это память. Я очень стар. У меня нет детей, а значит, нет и будущего. Я живу прошлым. Наследием своей семьи. Местные власти не заботились о поместье. Даже таблички «Памятник архитектуры» не повесили. Я выкупил его и намереваюсь отреставрировать должным образом. Если вы, молодой человек, согласитесь у меня работать, вы прикоснетесь к истории.

Сергей уже не мог думать о чем-то. Его страсть, его мечты оживали на глазах, становились явью.

— Я согласен, — тихо, но уверенно сказал он.

Лохвицкий протянул руку и крепко сжал запястье Сергея.

— Отлично. Я очень рад. Но у меня есть несколько условий. Из инженерного персонала на стройке находитесь только вы. За все отвечаете лично. Рабочих я предоставлю сам. Это профессионалы, не сомневайтесь! Первоклассные специалисты, лучшие из тех, что подходят для этого объекта. Проект, сметы и чертежи уже разработаны. Все, что касается оплаты вашего труда… Об этом не волнуйтесь! Я не собираюсь обманывать вас, даю слово. Любые материалы и оборудование — в вашем распоряжении. В любых количествах. Если успеете в срок, до осени, получите щедрую премию сверх основной зарплаты. После того, как закончите с этим объектом, я рассмотрю возможность дальнейшего вашего трудоустройства на постоянной основе. Я планирую открыть строительное предприятие в этой стране. Недвижимость — моя давняя страсть. Мне нужны надежные люди и профессионалы. Теперешнюю работу считайте чем-то вроде испытательного срока. Константин его провалил, теперь ваша очередь. Вы согласны с условиями, Сергей Петрович?

— Да, — коротко ответил Сергей.

— Прекрасно. Сейчас покушайте и отдохните с дороги. Сегодня вы свободны. Завтра с утра я покажу вам объект, познакомлю с рабочими и предоставлю фронт работ.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Лохвицкий был прав — особняк действительно не представлял собой ничего особенного на первый взгляд. Кирпичный фасад с отвалившейся штукатуркой и следами наружной отделки керамической плиткой. Пошарпанный и облезлый, с выбитыми окнами, проемы которых уныло смотрели на пришедших людей. Дом был двухэтажный и внушительный по размерам, но мрачный лес, напирающий со всех сторон, делал его неприметным и жалким. Вокруг дома все поросло непроходимым бурьяном, крапивой и репейником почти в человеческий рост. Рядом виднелись руины каких-то хозяйственных построек.

Пройдясь по этажам и пробежавшись глазами по чертежам, Сергей получил общее представление об объекте. Дом был построен по каркасной схеме. В углах здания располагались мощные несущие колонны, соединенные железобетонными ригелями, по которым были уложены плиты перекрытия. Колонны наклонялись внутрь под небольшим углом, второй этаж на плане был меньше первого, из-за чего со стороны здание казалось выше, чем оно было на самом деле. На первом этаже располагались: парадная, просторная гостиная с камином, кухня и столовая, комнаты для слуг, а также огромный зал, помеченный на плане, как бальный. С высоким потолком, мраморными колонами и большими французскими окнами на всю высоту этажа, от пола до потолка. Рамы окон давно сгнили, стекла отсутствовали, из-за чего роскошный когда-то зал приходил в упадок, становясь жертвой погоды, диких животных, местных пьяниц и вандалов. Из зала был выход на улицу, на широкую террасу и обзорную площадку, с которой, по словам Лохвицкого, открывался великолепный вид на княжеский парк и находившийся там пруд.