— Спасибо. Да, Том Лундгрен меня и нанял. — Я сделал вид, что удивился.
— А ты знаешь, что тебя приняли на мое место?
— Что ты имеешь в виду?
— Место, которое освободилось, когда меня перевели в «Аврору».
— Да что ты? — Я опять изобразил удивление.
Она кивнула:
— Трудно поверить.
— Да, мир тесен! А что такое «Аврора»?
— Я думала, ты знаешь. — Она как-то слишком небрежно глянула на меня поверх бокала.
Я невинно покачал головой.
— Нет, а что?
— Я думала, ты тоже нашел меня на сайте. Меня отправили в отдел маркетинга в группу революционных технологий.
— Это и есть «Аврора»?
— Нет, «Аврора» — конкретный проект, которым я занимаюсь. — Алана поколебалась. — Я думала, раз ты работаешь на Годдарда, то все знаешь.
Тактический просчет с моей стороны. Пусть лучше она думает, что со мной можно говорить обо всем.
— Теоретически у меня абсолютный доступ. Но я еще не разобрался, где ксерокс.
Она кивнула.
— Тебе нравится Годдард?
Надо сказать «нет», что ли?
— Интересный человек.
— На барбекю выглядело так, будто вы очень близки. Я видела, что он подозвал тебя, чтобы познакомить со своими приятелями, ты носил ему коробки и все такое.
— Да, близки, — сказал я с сарказмом. — Я его мальчик на побегушках. Его мышцы. И как тебе барбекю?
— Было непривычно тусоваться с сильными мира сего, хотя после пары бокалов пива стало легче. Меня пригласили в первый раз.
«Это из-за „Авроры“, любимого проекта Годдарда, — подумал я. — Глазное — не перегнуть палку. Пока оставим тему».
— Давай я позвоню в ресторан и попрошу подготовить нам столик.
* * *
— А я думала, «Трион» не нанимает людей со стороны... — Алана подняла глаза от меню. — Наверное, ты им очень понравился.
— Они решили, что все фирмы за мной гоняются. На самом деле я не такой уж подарок.
Мы перешли с джина и тоника на сансер (я еще из досье, по ее магазинным счетам помнил, что это ее любимое вино). Алана удивилась и даже обрадовалась. Я уже начал привыкать к такой реакции.
— Не подарок? Сомневаюсь, — сказала она. — Чем ты занимался в «Уайатте»?
Я выдал Алане заученную версию для собеседования, но ей показалось мало. Она хотела услышать подробности о «Люсиде».
— Вообще-то я не должен говорить о том, что делал в «Уайатте», понимаешь? — сказал я. Надеюсь, она не подумает, что я пай-мальчик какой-то.
Алана как будто смутилась.
— О Господи, конечно, я прекрасно понимаю!
Появился официант.
— Вы готовы сделать заказ?
Алана сказала:
— Ты первый, — и погрузилась в чтение меню.
Я заказал паэлью.
— И я хотела паэлью! — возмутилась она. Хорошо, значит, она не вегетарианка.
— Знаешь, тут можно заказывать одно и то же, — улыбнулся я.
— Мне тоже паэлью, — сказала Алана официанту, — но если в рецепт входит мясо или колбаса, нельзя ли их убрать?
— Конечно, — сказал официант, что-то пометив в блокноте.
— Обожаю паэлью, — сказала Алана. — Дома я почти не ем рыбу или морские продукты. Редкое лакомство.
— Продолжим пить сансер? — уточнил я.
— Конечно.
Когда официант уже уходил, я вдруг вспомнил, что у Аланы аллергия на креветки и сказал:
— Секундочку! В паэлье есть креветки?
— Э-э, да, есть.
— Лучше без них, пожалуйста.
Алана широко раскрыла глаза:
— Откуда ты?.. — Она осеклась и подозрительно прищурилась.
Как же я так прокололся? Я с трудом сглотнул, от лица отлила кровь. Наконец я выговорил:
— Ты хочешь сказать, у тебя тоже на них аллергия?
Пауза.
— Да. Извини. Вот смешно!
Небо вроде бы расчистилось. Мы переключились на сушеные гребешки.
— И вообще, — начал я, — что это мы все обо мне? Расскажи об «Авроре».
— Проект считается секретным, — извиняющимся голосом сказала Алана.
Я ухмыльнулся.
— Нет, я не в отместку, честное слово! — запротестовала Алана. — Правда!
— Ладно, — скептически ответил я. — Но ты возбудила мое любопытство. Мне что, самому теперь совать туда свой нос?
— Это не настолько интересно.
— Не верю. Опиши хотя бы в общих чертах.
Алана тяжело вздохнула.
— Ну ладно. Ты когда-нибудь слышал о компании «Халоид»?
— Нет, — протянул я.
— И правильно. Никто не слышал. Это такая маленькая фирмочка, которая занималась фотобумагой и в конце сороковых годов купила права на новую технологию, которую отвергли большие компании — «Ай-би-эм», «Эр-си-эй» и так далее... А технология называлась ксерографией, понятно? Лет через десять-пятнадцать компания «Халоид» стала называться корпорацией «Ксерокс» и из маленького семейного бизнеса превратилась в гиганта. А все потому, что они рискнули и занялись технологией, которой больше никто не заинтересовался.
— Ясно.
— Или как корпорация «Галвил мэньюфэкчуринг» в Чикаго, которая выпускала магнитолы для «Моторолы», а потом занялась полупроводниками и сотовыми телефонами. Или маленькая нефтепоисковая компания «Геофизикал сервис», которая занялась транзисторами и интегральными схемами и превратилась в «Тексас инструментс». Понимаешь? Очень многие компании преуспели, в нужное время купив нужную технологию, и оставили конкурентов далеко позади. Джок Годдард пытается добиться того же с помощью «Авроры». Он надеется, что «Аврора» изменит мир и американский бизнес в частности — как транзисторы, полупроводники или фотокопирование.
— Революционные технологии.
— Вот именно.
— Но «Уолл-стрит джорнал», похоже, уверен, что Джоку ничто не светит.
— Мы с тобой знаем, что это не так. Джок на шаг впереди всех. В истории компании было три или четыре момента, когда все думали, что «Триону» конец, что он на грани банкротства, однако неожиданно компания становилась еще сильнее прежнего.
— Ты думаешь, сейчас один из таких моментов?
— Когда «Аврора» будет готова, Годдард сделает заявление. И тогда мы посмотрим, что скажет «Уолл-стрит джорнал». Все теперешние проблемы не будут иметь значения.
