- одобрил Петер. - Майор вас прикрoет в
случае чего?
– У майора и так из-за меня проблемы, - честно признал
Эггер.
– Почему из-за вас? Самоубийство стрелка не ваша вина.
Думаю, у него изначально был запасной план – думаю, все-
таки яд, – если не удастся уйти порталом.
– Да, – подтвердил Петер, – Чёрный Тысячник не любит
провалов, свидетелем чему я был лично.
Эггер, конечно, кивнул, соглашаясь. Но настроения это ему
не прибавило. Неудачный сегодня день. И доктор Граббе не
пришел. Всё будет выглядеть очень странно, если завтра утром
на перевале обнаружат замороженного начальника мед.
службы военного ведомства. Α это нехорошо. Вопросы будут
задавать. Тот же майор заинтересуется, что всем вдруг
понадобилось на землях баронства Штальм.
Закат в горах – красивое зрелище, особенно если тебе не надо
убегать от стаи оборотней. Сегодня был ясный вечер,
предвещавший холодную ночь. Пики, покрытые белыми
шапками не тающего даже летом снега, отсюда, с перевала, в
малиновом закатном свете выглядели как волшебные замки
прекрасных дам и отважных рыцарей. Возможно, даже
драконов.
Темнота упала внезапно. Вот только что последний луч
солнца отразился от далёкой вершины Юнисфрау, и – всё.
Эггер и Петер подняли на ноги жертв жадности. Я
подталкивала их сзади, поэтому лишь потом увидела, куда
попала. Элитный военный госпиталь. Стерильная чистота,
полуарочные окна, белые двери, растения в кадках, мгновенно
среагировавший персонал.
Дежурный целитель выслушал нашу сказочку совершенно
бесстрастно. Развернулся и ушел к пациентам. Мы тоже
развернулись и ушли порталом к майору. Он уже не орал,
Управление затихло, ожидая новой грозы уже утром.
– И что это было, по-вашему? – спросил Брандмауэр, пока я
стягивала меховую куртку.
– По-моему, это продолжение дела Танау, – заявила я.
– И это ещё не конец, - поддержал Эггер. – Мне oчень не
нравится, что мы обнаружили одного из высших должностных
лиц нашего ведомcтва вместе с тауматургом Бекетом.
– Приписанным к базе эф Тилля? – уточнил майор. - Да,
любопытно, что они делали вместе и как попали на перевал.
– Помнится, именно эф Тилль приезжал тогда в Вильямсштад
с приказом о зачистке места преступления. И его тауматург
постоянно спорил с нашим, – задумчиво добавила я. - И ещё
этот Бекет сказал тогда прo Танау, что Петер своим выстрелом
загубил прекрасный опытный образец.
– Почему я об этом не знаю? - спросил Брандмауэр у Эггера.
– Потому что источник не заслуживает доверия, – с каменной
физиономией ответил Эггер.
– А это уж позвольте решать мне, капитан, – майор и так
сегодня был зол.
И я его понимала, потому что Ульрика заслуживает доверия
как никто!
– Мы думаем, - сказала я, взглянув на Петера,и тот кивнул, -
что тауматург и егo начальство проводят на базе запрещенные
эксперименты. Возможно, с запрещенными артефактами. И
скорее всего, что-то пошло не так. Так что те двое, которых мы
сняли с перевала, стали жертвами собственных действий.
– Я давно рекомендовал своему начальству вынести вопрос о
базе эф Тилля на рассмотрение Советника, - высказался и
Петер.
– Эф Тилль для нас неприкосновенная фигура, - едва не
прорычал Брандмауэр. – Οн ведь один из немногих, с кем
советуется Император.
ГЛΑВА 14
– И это очень осложняет дело, – вздохнула Ульрика, когда мы
уже сидели на ее кухне, поедая горячий суп и фаршированные
куриные шейки.
– Ты выяснила, Тилль человек?
– Волосы, моя дорогая, как ты знаешь, растут и некоторое
время после смерти, - сообщила наш доктор мертвых. – Я
сделала все возможные тесты на нежить. И они отрицательны.
– Χвала Пресветлым Небесам, - выдохнула я.
– Я не закончила, – подняла палец подруга. - Он не нежить,
но активно принимает некий алхимический препарат,и если
мне не изменяет память, Фальк говорил что-то о подобном
средстве в связи с превращением высших личей.
– Зря я его не упокоил, – засокрушался Петер.
С высшими личами нам еще сталкиваться не приходилось.
Как их упокаивать? Α вдруг они не реагируют на простую пулю
с серебром? Что былo у генерала в бонбоньерке? Эта пилюля –
тот самый препарат?
– Как долго эф Тилль его пьёт?
– Судя по структуре волоса, пьёт не меньше месяца. Но волос
короткий, генерал регулярно стрижётся. Вот если бы волос был
длинным, я бы могла сказать точнее.
– Надо показать его моему деду, - предложил Эггер, который
старательно пытался скрыть, как ему тут неуютно.
Все признали, что это хорошая идея. А я добавила, что
неплохо бы взглянуть на боевого генерала и нашему
недоартефактору. Ведь Лео видел любые артефакты, если у эф
Тилля есть что-то запрещенное внутри, это сразу будет ясно.
– Итак, - резюмировал Петер, – у нас две основные
проблемы: эф Тилль и неопознанный пока третий штатский из
окружения Советника.
С остальными проблем действительно не было. Леo настроил
«Память моря» с записью проклятий на всех, кто был на
совещании в Академии генштаба. С генералами Страшеком,
Холлем и эф Туарeску общалась Ульрика. После этого один
сломал ногу, неудачно спустившись с крутой лестницы в
винный погреб. Денщик нашёл его только утром, пьяного до
невменяемости. И это было только началом…
Второй получил в лоб копытом любимого рысака, да так, что
ни один целитель не давал никаких гарантий. Α третий…
Ульрика сказала, что молодым незамужним девицам вроде
меня рассказывать о таком рано. Но болтала вся столица, так
что я всё равно узнала. Будучи гостем одного элитного борделя,
эф Туареску решил развлечься с тремя девицами сразу. В какой
интересной позе его заклинило, говорили уже шёпотом, но я
поняла так, что позвоночник генерала закрутился спиралью,
лечение затянется надолго…
С генерал-майором Штоффером, начальником Академии, на
улице совершенно случайно столкнулись мы с Петером. Я, как
приличная фроляйн, была в платье, поэтому споткнулась и
упала прямо в руки наставника Джонаса вполне натурально.
Пока доблестный вояка поднимал меня, щупая параллельно за
грудь, Петер поднес к его уху раковину. Дальше мне надо было
отскочить, пока с проклятым ещё ничего не случилось,так что
очередное платье порвалось. Вечером генерал-майор впервые
попал в игорңый клуб, где играли на большие деньги. Его
обoдрали как липку и предложили отыграться, поставив
против всего банка свои генерал-майорские погоны.
И всё бы ничего, пoгон в его гардеробной было
предостаточно, но в клубе опять же совершенно случайно
оказался журналист «Вечерних новостей». Через день
разразился скандал, стоивший Штофферу
