все верно понял, Николай. Пусть поспит. Нам нужно будет многое обсудить, прежде чем принимать решения.
Когда Глеба Александровича увели, в помещении словно стало легче дышать. Плечи присутствующих расслабились, старейшины начали приходить в себя и негромко обсуждать произошедшее. Афанасий Петрович молча подошел к окну, встал рядом с Артемом и потянул вторую створку на себя, впуская свежий воздух. Сзади тихо подкралась Элла. Она дотронулась до плеча Титова и прошептала:
– Ты как?
– Вроде нормально. А ты? – просипел он в ответ.
Постояв немного, Артем набрался смелости и повернулся к Афанасию Петровичу.
– Можно… – хрипло начал он, но закашлялся. Затем попытался еще раз: – Можно спросить кое-что?
– Я и не надеялся, что обойдется без вопросов, – саркастически заметил старейшина, не поворачиваясь. – С вашей-то м-м-м… ну назовем это любознательностью.
Он явно издевался, но Артему было плевать на подначки. Во всяком случае, сейчас были дела поважнее.
– Как вы поняли, что он станет отвечать правду?
– Я давно живу на этом свете, – сухо произнес Полукрылый. – В наши края, конечно, давненько не залетали южноамериканские Кетцали, молодой человек, но я не настолько выжил из ума, чтобы не узнать Песнь истины.
– Кетцаль? – осторожно переспросил Титов, впервые произнося название своей птицы, словно пробуя на вкус.
– Он самый, а ты не знал? – старейшина с любопытством покосился на него. – Ну да, действительно, откуда бы. Вряд ли такую экзотику часто упоминают на уроках. Кетцали – молчаливые птицы, но если запоют, то их Песнь точно ни с чем другим не перепутать. А еще они очень вольнолюбивы, и я сейчас не только про Полукрылых, но и про настоящих кетцалей. Во времена конкистадоров жители стран Южной Америки верили, что грудь и брюхо этой птицы окрашены кровью павших борцов за независимость. Это легенда, конечно, но кстати очень соответствует твоему неугасимому желанию выяснить правду и добиться справедливости.
Артем кивнул своим мыслям. В этом действительно имелся смысл.
– Ну а до этого? До моего выпевания? Почему вы не дали ему нас увести?
Афанасий Петрович устало вздохнул, и как-то сразу стало понятно, что, несмотря на все свои способности, он все же пожилой человек. Вероятно, сцена, разыгравшаяся в конференц-зале, вымотала его сильнее, чем он хотел показать.
– Я с самого начала знал, что похищение твоей матери тебе не приснилось и не привиделось, как бы ни пытался нас в этом убедить милейший Глеб Александрович, – наконец ответил он.
– Знали?! – ахнул Титов. – Но откуда?
– Пару дней назад со мной связался твой отец. Он не смог дозвониться ни до тебя, ни до Милены Игоревны, поднял на ноги всех, до кого дотянулся, и в итоге вышел на меня через администратора сайта олимпиады, который мы обновляем для неКрылатых родителей. Честно говоря, всегда считал, что этот сайт – бесполезная трата ресурсов и времени. Кто бы мог подумать, что он пригодится…
– Мой отец? – Артем недоверчиво нахмурился. – Что-то верится с трудом.
– Почему же? – Афанасий Петрович бросил на него удивленный взгляд. – Он сообщил, что когда вы в последний раз разговаривали, то поругались. Ты твердил, что мама пропала, а он не воспринял твои слова всерьез. Так что как только твой телефон перестал отвечать, он начал волноваться и собирался заявить в полицию, но, слава перьям, успел дозвониться до меня.
– Он… что? Волновался? – Титов фыркнул. – Да ему плевать на нас с мамой!
– Возможно, ты не так уж и хорошо знаешь собственного отца, – ответил Афанасий Петрович, иронично подняв брови.
Артем в ступоре уставился на желчного старика. Он что, только что пошутил сейчас? Да нет, наверняка показалось… Это все от нервов. И еще слабость после Песни. Да, точно. Ладно, об отце можно поразмышлять и позже.
– И что же будет дальше? Теперь, когда все выплыло наружу… – Титов украдкой взглянул на Эллу. – Что будет с Глебом Александровичем и вообще?
Вихрева стояла рядом с ним и делала вид, что ее абсолютно не интересует ответ на этот вопрос. Но, конечно, это было не так. Артем понимал, что ей страшно. И за себя – ведь она была добровольной сообщницей Воронина, хоть в конце и помогла вывести его на чистую воду, и наверняка за отца, хоть он и оказался таким мерзавцем. Ведь Эл – практически сирота, учитывая состояние ее мамы. Конечно, ее волнует дальнейшая судьба Глеба Александровича.
Недолго думая, Титов потянулся назад, взял ее за руку и сжал, пытаясь подбодрить. Эл вздрогнула от неожиданности, но затем внезапно прижалась к нему сзади и, не стесняясь никого, положила подбородок на плечо Артему. Совсем как в его сне.
– Это сложный вопрос, – протянул Афанасий Петрович. Он смотрел в окно на зеленые верхушки деревьев, качающиеся на ветру, а сам непроизвольно достал из кармана серебристую коробочку диктофона и крутил ее в руках. – В любом случае, решение будет приниматься всем слетом. Но полагаю, нам доступны всего два варианта – заблокировать Воронину возможность пользоваться своими способностями Полукрылого или стереть ему память о том, кем он является.
Артему было трудно сосредоточиться на том, что говорит старейшина – не сейчас, когда Вихрева обнимала его на глазах у всех. А вот Элла, услышав слова Афанасия Петровича, ахнула и отшатнулась, а затем сразу же испуганно зажала себе рот рукой, словно боялась привлечь к себе лишнее внимание.
– Стереть память? Обо всем? – она сделала паузу, а спустя мгновение добавила: – И обо всех?!
– Нет, я же сказал – только о его сути. О том, кем он является и о Полукрылых в целом, – он взглянул на побледневшую девушку. – Вас тоже ждут неприятные моменты, барышня, хоть я и понимаю вашу сложную ситуацию. Конечно, до блокирования способностей вряд ли дойдет, отделаетесь скорее всего парочкой новых запретов до совершеннолетия. А потом посмотрим.
– Это не страшно. Я понимала, на что шла…
Несмотря на свои слова, Элла поникла, но Афанасий Петрович уже отвернулся и снова уставился в окно, продолжая рассуждать вслух:
– Конечно, еще предстоит много работы. Разобраться с тем, что известно тому неКрылатому, который помогал Глебу в организации. Проверить персонал в больнице. Еще раз осторожно переговорить с похищенными каладриями. В целом, нам важно постараться исправить все то, что было нарушено из-за действий Полукрылого, и сделать так, чтобы избежать повторения подобного в дальнейшем… – старейшина снова с любопытством взглянул на Артема. – А ты бы как поступил? Какое наказание выбрал бы для отступившего от наших правил – забвение или невозможность больше пользоваться своими силами?
Решение и правда было непростым, хоть Титов и понимал, что от его слов сейчас в принципе ничего не зависит. Афанасий
