господа, мы и впрямь увлеклись".
На переговорах с партнёрами и конкурентами Синеглазка частенько забиралась к кому-нибудь на колени и звонко урчала или, напротив, уклонялась от ласкающей руки. И вскоре мы убедились, что кошка никогда не ошибается в людях.
Настал день, когда акции концерна превысили осенние значения, и на губах Мерсера Даймера появилась улыбка — впервые после ареста Эдмунда и Белинды.
Тут Мэт и сказал, что в жизни каждой девушки должна быть хотя бы одна настоящая свадьба. Коль скоро первые две вышли не очень.
Сначала это показалось ужасной нелепицей. Мы окончательно женаты почти три месяца, а учитывая обилие событий, как будто три года. Что ещё нужно? Затем вспомнилось мамино: "Жаль, я не побывала на твоей свадьбе". Я тогда отшутилась, но глубоко в душе почувствовала смутное неудовлетворение. Вроде бы ни к чему она, эта свадьба, одна морока, но чем дольше я думала, тем острее саднило сожаление, будто потревоженная заноза.
Церемонию решили провести на росяном озере Рогун, на острове Майло, где вечное лето.
С моей стороны гостей было немного. Кроме родных, две татурские подруги с мужьями, Марлена с Пиком и Сюзанна Мореску, с которой мы делили комнату в общежитии для переселенцев.
Я попросила Мэта пристроить её в цветоводческое хозяйство, принадлежащее концерну, и заплатить поручительский взнос. А чтобы не ворчал, рассказала, как Сюзанна переживала, что мы с ним "разминулись" наутро после нашей первой ночи. И что именно Сюзанна пожертвовала привезённый из дома пакет почтовой службы Чехара, чтобы сложить оставленные Мэтом вещи.
Он рассмеялся:
— У тебя есть ещё знакомые, о которых надо позаботиться? Тогда лучше создать фонд.
Я вытаращила глаза, и он пояснил:
— Фонд помощи переселенкам из Татура и Чехара. Чтобы женщинам, которые действительно заслуживают шанса в Джеландии, не пришлось вступать в фиктивный брак и зависеть от всяких проходимцев.
Идея показалась неожиданной, но я поделилась с Марленой, потом с Вики из "Джеландии сегодня", и обе загорелись. С обретением семейного счастья Марлена совсем забросила свою газету, но её кипучая энергия требовала выхода. Вики по-прежнему не давали писать о культуре, посылали в разные скучные места, вроде заводов, птицеферм и заседаний общественного совета при мэрии, так что она с удовольствием вызвалась организовать благотворительный концерт для деловой элиты. Сборы оказались на удивление хорошими.
А ещё я, поколебавшись, пригласила на Майло Гицу с правнучками.
Диди привезла с собой кавалера. Лёлик перестал брить голову, сменил майку с котёнком на костюм с галстуком и превратился в симпатичного сероглазого брюнета атлетического сложения. Был баобаб под прикрытием, а стал настоящий орёл пиковой масти!
Бывшую домоправительницу тоже было не узнать. Волосы она остригла и покрасила в чёрно-фиолетовый цвет, платок и пёструю юбку сменила на элегантную шляпку и ярко-малиновый костюм строгого фасона. Как законная наследница мужа Гица получила и его особняк, и легальные предприятия, и даже чудесную курочку-несушку — её пришлось поставить на учёт.
Страшно представить, сколько Гица шла к этому дню, медленно, со вкусом готовя холодное блюдо своей мести. Притворялась верной помощницей супруга, а сама предсказаниями и советами по шажочку подталкивала его к краху. Меня она тоже использовала, но и помогала на свой лад. А к свадьбе преподнесла набор парфюмерии и косметики на молодильных яйцах.
Я взяла только из вежливости.
Гица покачала головой:
— Не бойся. Это люди бывают плохими, а яйца всегда хороши. И быть красивой для любимого мужа — не зло.
Сегодня я и так была красивой. В платье с открытыми руками, но под горло, окаймлённое широкой плетёной тесьмой льдистого оттенка; лиф с лёгким напуском, под ним поясок из такой же тесьмы, юбка, струящаяся по бёдрам, и летящий подол. Просто, удобно, изящно. Мэт в лёгком льняном костюме, с маленькой бутоньеркой, но без галстука — как вызов канонам и условностям.
С северной стороны острова был устроен причал, к которому пришвартовался наш воздухоход, а с южной на воде лежала внушительных размеров круглая площадка, выстланная тёмными палубными досками. Там стояли столы и играл камерный ансамбль. Места хватило и для большого свадебного торта, и для цветочной арки, и для магической церемониальной чаши на мраморной подставке, взятой из того же хранилища, что и серебряная луковица чеснока...
Ещё у Даймеров был свой маг. Не синтетик или заклинатель, наделяющий субстанцию нужными свойствами, а чародей, способный… наверное, на настоящее колдовство? С трудом верилось, что этот невысокий человек по имени Лиам может мановением руки усмирить бурю, вонзить меч в камень, превратить калифа в аиста, призвать на службу диких зверей — и что там ещё умели волшебники древности?
Маги наших дней жили в оковах запретов и ограничений.
Нельзя прямо или косвенно вредить людям и их имуществу, нельзя влиять на человеческую психику, вмешиваться в случайные и вероятностные процессы. Значит, на биржах, казино, скачках, лотереях и тому подобном не заработаешь… Аниматам с их слабенькими талантами можно, а настоящим кудесникам — нет. Деньги и ценности разрешено и создавать, и продавать, но только как магические творения. Если поймают в магазине с наколдованными гольденами, посадят за фальшивомонетничество.
Дозволяется лечить, искать клады и полезные ископаемые, в том числе суб-элементы.
Этого первые семьи в основном и ждут от магов, давая им взамен защиту и покровительство. Чтобы всякие, вроде Талхара, не схватили, не уволокли в подвал и не заперли под стеклянным колпаком.
— На самом деле запреты это так, на всякий случай, — улыбаясь говорил Лиам вчера вечером, когда Мэт нас познакомил. — Просто из воздуха я сделать ничего не могу. Ну почти ничего… Или скажем, заставить вас бросить господина Даймера и полюбить меня. Не возьмусь, даже не просите! — он весело блеснул ровными белыми зубами. — На озере высокой суб-фон, я живу тут в своё удовольствие. Меня редко беспокоят. Держат больше для того, чтобы не перебежал к конкурентам. Ха-ха!
Шорты, майка, светлые глаза, волосы цвета платины, подстриженные неровно, словно ощипанные, гладкое моложавое лицо, по которому невозможно определить возраст, и привычка смеяться по любому поводу. Ничего из ряда вон. И всё равно этот человек внушал робость.
— Так может, нам не стоило из-за такой мелочи… — вежливо начала я.
— Что вы! — просиял маг. — Я с радостью. Это же приятное событие!
Мэт ободряюще сжал мою руку и улыбнулся.
Глава 31. Котята — это хорошо
На церемонию Лиам надел алую рубаху, на шею повесил венок из вербены и блестящий амулет. Пасс руками
