стараюсь выкинуть их из головы – они лезут с ещё большей настойчивостью. Смириться с каждой и забыть не позволяет шоковое состояние. Из-за него же я и не плачу в вагоне метро. Окружающие тоже вносят свою лепту – мне приходится сдерживаться, кусая губы и щеки изнутри.
О романтическом ужине можно забыть…
Может, стоит вернуться в родительский дом? Нет, не могу. Мне нужно побыть одной. Всё проанализировать, обдумать… Именно так я поступаю в трудных ситуациях.
Останавливаюсь у двери своей квартиры и лезу в сумочку за ключами.
Ещё чуть-чуть – и я буду дома… Упаду на диван, запрокину голову и буду сверлить потолок взглядом.
Однако все мои планы рушатся.
Ключей в сумке нет. Как и телефона.
Я оставила их на тумбочке в прихожей. Прямо за этой дверью, к которой прижимаюсь лбом. Зажмурившись, больше не могу контролировать свои эмоции. В носу жжёт, а из глаз буквально брызгают слёзы.
Завываю, как брошенный волчонок в лесу. Но если он делает это в надежде, что его услышит стая, то я… от усталости. Безысходности. И дикой обиды.
Как всегда, всё наваливается сразу!
Бью кулаком в дверь и не понимаю, как умудрилась не положить самое главное в сумку.
Хотя кого я обманываю? Сахарок сорвался с места вместе с Евой, и я вылетела за ними, захлопнув квартиру. Не проверила ничего и спокойно ушла… Ещё и всё это время ждала сообщения от Динара. А в итоге…
Уже не сдерживаю рыдания.
И как мне попасть внутрь? Вызывать слесаря?
У меня даже телефона нет!
От этой мысли грудь раздирает. Дура я, безмозглая. Видимо, меня жизнь наказывает за всё, что я когда-либо сделала. Пытаюсь вспомнить хоть один свой жёсткий косяк и… завываю с новой силой – теперь уже от обиды на несправедливую судьбу-злодейку.
Хочется обессиленно сесть прямо на коврик, обхватить себя руками и биться головой о колени.
«Нет-нет, нельзя», – пытаюсь успокоиться.
Вытираю льющиеся слёзы. Перевожу дыхание.
К маме в таком состоянии я не поеду. Не смогу выдержать косых взглядов людей по пути.
Это секундная передышка. Вскоре мне снова станет жалко себя, и я разрыдаюсь с новой силой.
А пока бью себя по щекам.
Соберись, хотя бы на минутку!
У владельца квартиры должны быть запасные ключи. Он просто привезёт мне их, когда я позвоню Динару и попрошу его помочь. А для того, чтобы говорить с Юсуповым, нужно вернуть голосу хоть немного бодрых ноток. Выплакаться к моменту, когда он приедет.
А, и ещё, самое сложное… Найти человека, который даст мне телефон.
Оглядываюсь на пустой лестничной площадке, где находятся всего две квартиры. Моя – и напротив.
Всхлипываю и ощущаю новую волну истерики.
Стоит попытаться связаться с соседями…
С трудом подхожу к двери, в надежде нажимаю на звонок. Тут же обхватываю себя руками и пытаюсь унять крупную дрожь.
Почему всё случилось именно сегодня?..
Сначала Аделина, потом Паша, а теперь это…
Сил просто не хватает.
Барьер, всё это время сковывающий меня, треснул. Не выдержал навалившегося негатива. И доченьки рядом нет, чтобы успокоить.
Боже, моя крошка…
Невольно вспоминаю, как она отчаянно тянулась к человеку, которого называла «папой». А он отмахивался от неё, делал вид, что ничего не замечал.
И сегодня я понимаю, почему.
Впиваюсь пальцами в плечи и отчаянно проклинаю Пашу.
Он сделал больно не только мне, но и конфете, которая так нуждалась в отце.
Замок рядом щёлкает, и я вздрагиваю, поднимая взгляд и слыша знакомый голос:
– Зачем ты вообще к ней приходила?
Сердце падает вниз. Окончательно. Разбивается вдребезги то ли от радости, то ли от замешательства.
Человек, в котором я так нуждаюсь, появляется в поле зрения.
Динар… Словно глоток свежего воздуха. И он стоит на пороге соседской квартиры…
Глава 66
– Я перезвоню, – строго говорит Динар, нахмурившись. Отключается, пытаясь машинально убрать телефон в карман брюк. Но вместо них – белоснежное полотенце, повязанное на бёдрах. И я теряюсь, заметив его. Он что… купался? – Милка, что случилось?
Он обеспокоенно делает шаг вперёд, обхватывает большими ладонями мои щёки. Я успела заметить разбитые в кровь костяшки. И сейчас… не знаю, как реагировать.
– Ты почему плачешь? Где Ева?
– У бабушки… – выговариваю с трудом, всё ещё не понимая, почему Юсупов вышел в таком виде из соседней квартиры. – А ты… что здесь делаешь?
Сердце разрывается на куски от той мысли, что…
Нет-нет. Он не может изменять мне. Тем более здесь. Это случайность!
– Живу, – хмурится, вглядываясь в моё лицо и будто разыскивая на нём что-то. – Говорил же, что мой дом недалеко. Извини, что не рассказал раньше, всё не было удачного момента. Но давай об этом потом, хорошо? Что случилось? Почему ты плачешь?
Фух… Его ответ меня успокаивает и многое объясняет. Например, откуда его вещи плавно перетекали в нашу съемную квартиру…
Но это волнует меня меньше всего на свете.
После очередного вопроса я еле сдерживаю слёзы. И тут же подаюсь вперёд, уткнувшись в его голую и влажную грудь. Он только вышел из душа, а тут я… Пачкаю его слезами, своими руками и собой. Боже мой… Всю жизнь я думала, что у меня будет один мужчина. А в итоге… переспала с незнакомцем, потом с Пашей. Да у меня теперь ребёнок от мужчины, которого я в глаза не видела…
Как сказать об этом Динару? Язык не повернётся.
Вдруг он меня бросит? Назовёт шлюхой и оставит?
Он ведь этого не сделает?
Страх сковывает сердце, и я рыдаю ещё сильнее. Не успокаивает даже ладонь Динара у меня на макушке.
– Что у тебя успело случиться без меня, а? Как раз хотел собираться к вам. А ты уже куда-то вляпалась.
Наступила. В дерьмо. И отмыться
