всё закончится.
— Верно, но что дальше? Как еретик может учиться в школе Багрового возмездия? Да, в качестве благодарности я могу издать особый указ, помиловать все твои прегрешения, одобрить учебу, но все будут знать, кто ты такой и на что ты способен. И что хуже, Радит фэн Хариф не забудет о своем сыне. Он найдет способ с тобой поквитаться. Однажды, когда ты не будешь этого ждать, пошлет убийц, отравит еду или ударит по твоей семье.
— Поэтому мне и нужно во внутренние витки.
— Вот, а теперь мы переходим к делу. Хафир сказал, что ты хочешь попасть за горы, и это вполне осуществимо, но ты же понимаешь, что не сможешь стать претендентом? Твое имя не должно звучать.
— Иные варианты?
— Прикончить тебя, — осклабился Дорман, и Контер одарил его укоризненным взглядом. — Шучу-шучу, хотя это действительно решило бы часть проблем.
— Перестань. Мы в конце концов идем по пути Справедливости, и убивать того, кто вас спас, едва ли можно считать справедливым.
От всех этих разговоров о справедливости мне хотелось блевать. Лицемерие чистой воды.
— Ты пройдешь через горные врата, — продолжил Надзирающий. — Протяни руку.
Я выполнил просьбу, и Контер, ухватив меня за запястье, развернул руку ладонью кверху. В другой руке у него появился небольшой предмет, который он поднес к моему запястью. Я почувствовал боль и жжение, а когда он его убрал, то я увидел на коже татуировку в виде какого-то герба.
— Это символ дома Контер, моего дома. Теперь ты мой приемный сын.
Я удивленно воззрился на него, а Надзирающий лишь усмехнулся.
— Спасибо конечно, — я одернул руку и потрогал символ. — Но это не слишком ли?
— Это самый простой способ. Предъявишь его стражу на вратах, и тебя пропустят.
— А моя семья?
— Вот, — Контер положил передо мной небольшой свиток. — Это дорожная грамота, впишешь туда имя своей семьи.
Я взял документ, развернул и пробежался глазами по тексту.
— Это же декларация прислуги.
— Да, впишешь их туда самостоятельно.
— Хотите, чтобы моя семья играла роль прислуги?
— «Играла» — это не вполне то слово. Это официальный документ, артефактный между прочим. Когда они проставят свои печати, ну или капнут своей крови, вложив нужную мысль, то станут официальными слугами моего, а теперь и твоего, дома. Их отпечатки сразу же продублируются в конторскую книгу.
— Что-то мне это не нравится, — покачал я головой.
— Можешь оставить их тут, мне всё равно. Это самый простой способ провести их через границу. Знаю, с твоей стороны это выглядит как рычаг давления, но на деле это все чушь. Чтобы давить на людей, нам подобные ухищрения не нужны. Но с другой стороны, став слугами дома Контер, они автоматически получают защиту, и если кто-нибудь нападет на них по обе стороны гор, он совершит преступление против дома и, соответственно, станет нашим врагом.
— И большой ваш дом?
— По меркам Небесной империи? Пылинка. Не больше чем Хариф или любой другой местный клан.
Забавные у него сравнения. Крупнейшие и сильнейшие кланы провинции по меркам внутренних витков просто пылинки, и ведь вряд ли он имел в виду, что члены его дома десятой ступени, скорее он сравнивал примерную численность.
— Ладно… Я пройду горные врата, дальше что?
— Отправишься в провинцию Весеннего облака, найдешь город Гаруд, там располагается мой дом. Явишься, а дальше там решат, что с тобой делать.
— А если я не пойду туда? Решу отправиться в иное место?
— Как хочешь, — пожал плечами Контер. — Дам тебе год на то, чтобы добраться до моего дома. Если по исходу срока ты так и не объявишься, то я решу, что мое покровительство тебе не нужно и отзову усыновление. Печать на твоей руке разрушится, твоих родных уберут из списка слуг, и вы останетесь предоставлены сами себе. Надеюсь, к тому времени ты найдешь себе нового покровителя. И все же я очень надеюсь, что ты внемлешь моему совету.
— А если не найду, то стану изгоем? Мне будут закрыты пути в города и все в таком духе?
— Отчасти, — кивнул Контер. — Всё довольно сложно и часто зависит от провинции. Но хочу, чтобы ты понял: ты в любом случае не сможешь там жить без клейма. В провинциях, что находятся по периметру гор, действуют довольно простые законы — если находят человека без клейма, его хватают и отправляют назад, либо убивают. Зависит от ситуации. Но за Морем Безмятежности всё сложнее.
— Люди без клейма становятся рабами, — вставил Гарез, и я удивленно на него посмотрел.
— Порочная практика, — скривился Контер. — Но так и есть. Если ты без клейма, то ты не считаешься человеком, а если ты не человек, то превращаешься в скот.
— Тебе ещё многое предстоит узнать о внутренних витках и Небесной империи, — впервые после «угрозы» сказал Дорман. — Ты даже не представляешь, насколько прекрасное место внешние витки. Тут мир, тишь и благодать по большей части. Империя заботится о ваших провинциях гораздо сильнее, чем о тех, что под боком.
— Ну что ты, Хафир, вот так сразу запугиваешь моего новоиспеченного приемного сына, — укорил его Контер.
— Говорю как есть, — пожал тот плечами.
— Земли Небесной империи велики, и к сожалению, некоторые особо пострадали от катаклизма. Голод, нищета, одним провинциям повезло, другим не очень. Лорды помогают по возможности как раз за счет внешних витков, но не везде это возможно.
— Давайте оставим политические вопросы, — попросил Гарез.
— Верно-верно, — согласился Контер. — Ты меня понял, юноша.
И он неторопливо поднялся из-за стола, Дорман последовал его примеру.
— Ты талант, и в правильных руках из тебя может выйти толк. Доберись до Гаруда, Натаниэль. Гарез поможет тебе с остальным, а нам
