Когда, наконец, дыхание выровнялось, а сознание вернулось к привычному состоянию, я вдруг ощутила тёплые широкие ладони на своей спине, забравшиеся под сорочку.
— Такое может быть от переживаний, — голос Мона дрожал. — Никаких повреждений нет, это от страха или перенапряжения.
— Юна, ты в пог’ядке? — Куиджи придержал меня за локоть, но я вывернулась.
Студент Лоза убрал руки из-под моей одежды, смущённо отвёл глаза. Я ещё раз свободно вдохнула, наверняка убеждаясь в своём вполне здоровом самочувствии.
— Нормально, — прохрипела и я тут же прочистила горло. — Бывало и похуже.
Нед протянул мне свою фляжку, и я сделала жадный глоток, вытерла губы рукавом.
Что это со мной? Может, и правда от переживаний?
В последнее время я была сама не своя, нервная, впечатлительная, дерганная. Мне давно уже мерещились призраки, будто фантазии и страхи сочились из снов. В каждом движении тумана, в играх тени и света, в лесных звуках я примечала Кирмоса лин де Блайта. Чёрный Консул, казалось, поселился не только острым желанием мести в сердце, но и прямо рядом со мной — шёл по пятам, дышал в затылок, и волоски вставали дыбом от этого ощущения.
Даже сейчас боковым зрением я видела движение на улице, зловещий силуэт мелькал у входа.
— Может, сходим к магистру Калькут?… — обеспокоился Мон.
— Тшшшш! — шикнула я на банду и всмотрелась в полоску ночи между двух неплотно закрытых дверей.
Парни застыли, проследили за направлением моего взгляда. В проёме было темно, но мелкие снежинки перестали влетать в узкую щель, а это означало, что им явно что-то мешало. Или кто-то.
— Там кто-то есть, — шепнул Куиджи, подбираясь ко мне ближе.
Этого подтверждения мне оказалось достаточно. Одним махом я перепрыгнула перила, забыв о том, что минуту назад практически умирала, рванула к двери и с разбегу врезала по ней пяткой. Звук падающего тела моментально сменился активным похрустыванием снега. Я бросилась в погоню и сразу же увидела его — высокого человека, быстрым шагом уносящего ноги. Мой кошмар обрёл плоть и вполне реальный образ. Мой страх, которому следовало посмеяться в лицо, стремительно удалялся мужской фигурой в тёмном глухом плаще.
— А ну стой! — приказала я на бегу, перебираясь через огромный сугроб.
Этот гад и не подумал послушаться, наоборот — перешёл на бег. Я рванула за ним. Сапоги утопали по щиколотку, и каждый шаг давался с трудом: приходилось выдёргивать ступни из слабых тисков снега. Метели не было, но от скорости снежинки хлестали по лицу не хуже самого злого бурана. К счастью, бежали мы вдоль освещенной дорожки, иначе я бы уже давно переломала ноги. Старалась попадать в уже протоптанные следы, и это немного облегчало преследование. Убегающему приходилось труднее, поэтому расстояние между нами заметно сокращалась.
— Да стой же ты! — снова потребовала я, хватая подлеца за шиворот.
Рванула на себя, что было сил, и едва успела отскочить, потому что преследуемый мною человек низко охнул, взмахнул руками и упал навзничь. Не теряя инициативы, я запрыгнула сверху, сорвала капюшон и чуть не взвизгнула, обнаружив причудливую клювастую маску с двумя окошками-глазками. Сердце колотилось бешено, потому что я боялась увидеть чёрный насмешливый взгляд, затянутый мутацией кровавой магии. Но сквозь прозрачные стёкла на меня смотрели совершенно испуганные мутно-серые глаза. Я дёрнула за металлический клюв, намереваясь посмотреть на пленника, но он вцепился в маску морщинистыми дрожащими ладонями так крепко, словно я намеревалась содрать его скальп.
— Помилуйте, госпожа, — взмолилась моя добыча грубым мужским голосом. — Не губите!
— Юна, — крикнул запыхавшийся Нед, уже подоспевший следом. — Оставь его в покое, — он махнул рукой в мою сторону, уперся ладонями в колени и сплюнул на снег. — Это ключник. Ты ведь хотела только поговорить!
— Почему он в маске? — я поднялась, и мужчина спешно отполз в сторону, поправил свой клюв, накинул капюшон.
В глаза бросились аж три широких пояса с ключами разных форм и размеров. Они звенели, как монетки на груди у капрана, пока несчастный неуклюже поднимался на ноги. Я отругала себя за спешность. Попыталась оправдаться тем, что бег по сугробам вообще не способствует логическим заключениям, но все же стоило быть внимательнее. Не опознать в увешанного отмычками человеке ключника было аналитическим позором. Но мысль о том, что я приняла обычного служителя замка за Кирмоса лин де Блайта, была ещё позорнее.
— Так надо… — засомневался Комдор, за спиной которого уже показались Куиджи и Мон. — Я не знаю! Все ключники носят маску.
— Мы должны оставаться неузнанными, — сдавленно прогудел сам ключник. — И незаметными.
Не сводя с меня глаз, он осторожно нащупал утонувшую в снегу связку ключей. Дёрнул плечами, поёжился. И принялся пятиться задом, намереваясь снова сбежать.
— Постой, — как можно вежливее попросила я, всё ещё ощущая вину за свою погоню. — У меня к тебе есть просьба.
— Я не могу открывать двери без разрешения владельца замка, — насторожился ключник. — Я принёс обет Девейны Его Светлости.
— Это я уже знаю, — я даже радушно улыбнулась, стараясь казаться дружелюбнее. — И была уверена, что Его Светлость дал мне такое разрешение. Неужели он не успел предупредить?
Я врала самозабвенно, хаотично пытаясь придумать продолжение диалога. Кем мог быть Его Загадочная Светлость? Нужно было вспомнить, к кому там обращались в Квертинде именно так… Кажется, к наследникам родов.
Неужели Кэймон лин де Фаренсис? Только не это… Я и представить не могла, как подойду к магистру факультета Омена с просьбой. На свою беду, я совсем недавно напомнила ему о нашем враждебном отношении.
— Он сегодня весь день занят трупами, — облегчённо махнул ладонью ключник. — Привезли целых шесть штук! Вы бы захаживали к нему почаще, а то…
— Голомяс?! — хором выкрикнули мы с Недом, и подбежавший Куиджи опасливо заозирался.
Раскрасневшийся от бега Мон ухнул и сел прямо в снег, разметав полы накидки.
— Его Светлость Цергог лин де Рутзский, — со значением поправил ключник и потёр выглядывающую из-под маски рыжую бороду.
— Цергоша… — совершенно легкомысленно выпалила я, ещё не веря в свою нежданную удачу.
Ну конечено! Как же мне сразу не пришло это в голову? Старый кровавый маг самолично занимал библиотечную башню, ещё и устроил в её основании настоящую обитель седьмой стихии. Он ведь говорил, что много отдал Квертинду за возможность проводить ритуалы для Толмунда. Губы сами собой разъехались в довольной улыбке. Голомяс был не только тем единственным магистром академии, с которым у меня были тёплые отношения, но я ещё и совершенно точно знала, в чём он нуждается.
— Я должен доложить свирам о порче имущества, — ключник явно осмелел, сообразив, что мы не собираемся причинять ему вред. — И о нарушителях. А после — восстановить сорванный артефакт.
