время за разговорами о философии, психологии и мистицизме.
«Мы делали „преодоление дистанции“ — так это называл Брюс. Это расстояние от вашего оппонента, на котором вы должны стоять, чтобы успеть ударить и отскочить, не получив удар в ответ. Оно подразумевает постоянное наблюдение за противником и постоянное наблюдение за собой; вы и ваш противник едины, не разделены. И пока вы работали над физическим преодолением дистанции, вы учились одновременно преодолевать определенные психологические барьеры».
Энтузиазм Коберна был настолько высок, что он превратил одну из комнат в своем особняке в тренажерный зал, чтобы походить в этом на Брюса. По прошествии месяцев эти двое казались неразлучными. Коберн стал самым верным голливудским учеником Брюса, проведя с ним 106 частных уроков за три года.
Стив Маккуин и Джей Себринг были лучшими друзьями — двое простых, воспитанных по законам улицы мужчин, добившихся всего самостоятельно. Для Голливуда 60-х они были олицетворением мужественности: крутые, жесткие и опасные, но с небольшим намеком на уязвимость. Когда Себринг похвастался, что Брюс Ли — лучший инструктор, которого он когда-либо встречал, тридцатисемилетний Маккуин захотел с ним встретиться. Их первая тренировка состоялась в особняке Стива, прозванного Замком, 25 августа 1967 года.
Брюс был впечатлен решимостью и стойкостью Маккуина. «Этот парень не знает значения слова „бросить“, — рассказывал Брюс другу. — Часами он без перерыва отрабатывает удары ногами и руками, пока не выматывается окончательно». Во время одного занятия они тренировались в большом дворе Маккуина, вымощенном грубым песчаником. Стив споткнулся и порезал большой палец на ноге. Рана была серьезной, сильно кровоточила; на пальце болтался большой кусок плоти.
— Нам лучше прервать занятие, — предложил Брюс.
— Нет. Давай продолжим.
В первый год их уроки были нерегулярными. Маккуин был самым кассовым актером Голливуда, поэтому часто находился в разъездах. «Стив будет чертовски хорош, если сможет тренироваться чаще, но этого сукиного сына никогда нет дома, — говорил Брюс. — Если он снимается, то застревает на съемках на пять месяцев, возвращаясь лишь на несколько дней. Если он не работает, то отправляется в пустыню на багги для езды по песку или мотоцикле».
Но Брюсу, как учителю, предстояло справиться с еще большей сложностью, чем напряженный график Маккуина, — он должен был завоевать его доверие. «Когда я впервые увидел его, то не мог понять этого парня, — сказал Брюс другу. — Он относился ко мне с каким-то подозрением». Маккуин рос в неблагополучной семье. Отец бросил семью еще до того, как Стиву исполнилось шесть месяцев. Мать-алкоголичка постоянно меняла парней — один был хуже другого. Сначала она отослала Стива к родственникам, а потом, когда тот превратился в мятежного подростка — в интернат.
Со временем Брюс и Стив подружились. «Они действительно были связаны, — говорит Линда, — потому что были одинаковыми — парни, которые пришли из схожих условий». У обоих был родитель с зависимостью; оба были умны, но плохо учились в школе; оба в подростковом возрасте были нарушителями спокойствия, которые бродили по улицам со своими бандами. «Если бы я не стал актером, то закончил бы в мешке», — позже признавался репортеру Маккуин. Они были сердитыми, агрессивными, склонными к конкуренции альфа-самцами: Ли был симпатичным и заносчивым, а Маккуин — закрытым и стоическим. «Прошло немало времени, прежде чем я узнал его, — сказал Брюс о Маккуине. — Но как только он принял меня как друга, мы стали очень близки».
«Иногда я чувствовал себя раздавленным. В такие минуты звонил телефон. На другом конце был Брюс, — вспоминает Маккуин. — Я не знаю, почему он звонил. Он говорил: „Я просто подумал, что стоит тебе позвонить“».
Стив Маккуин стал словно старшим братом для Брюса в Голливуде. Их отношения были смесью взаимного восхищения и взаимной зависти. Маккуин очень хотел овладеть боевым мастерством Брюса, в то время как Ли хотел быть такой же большой звездой, как Маккуин. Стив был кумиром Брюса в Голливуде. От Стива он узнал, что главный здесь — звездный актер, а не режиссер, как это было в Китае. Маккуин менял режиссеров, которых не уважал, и перегрызал продюсеров. Он подчинял всех на съемочной площадке. И он создавал шумиху у огромной популяции актрис, поклонниц, помощниц, визажисток, домохозяек, официанток и гардеробщиц.
Став карьерным консультантом Брюса, Маккуин сказал ему, чтобы тот не беспокоился об актерских уроках или вступлении в театральную школу. «Со временем ты разовьешь собственный актерский стиль. Самое главное — познакомиться с нужными людьми в отрасли и произвести на них впечатление».
Брюс испытывал трудности с тем, чтобы заводить новые знакомства, потому что не любил голливудские вечеринки. Будучи относительно неизвестным телевизионным актером и единственным гостем из Азии, он часто чувствовал себя чужим. «Мы с Брюсом посетили одно или два таких мероприятия во время его периода застоя, отчасти потому, что никто никогда не знал, какие возможности могут внезапно подвернуться, — говорит Линда. — Беда таких вечеринок заключается в том, что звезды хотят быть в центре событий, а Брюс был слишком самостоятельным, знающим себе цену человеком, чтобы присоединиться к хору подхалимов, которые имеют тенденцию окружать Большое Имя. На первой встрече Брюс был так вежлив и обходителен, что, как мне кажется, у большинства из них сложилось впечатление, что он был там для того, чтобы забирать блюда».
Когда ему стало надоедать, что его игнорировали или считали официантом, Брюс привлек внимание демонстрацией своих умений. «Рано или поздно мне приходилось оглядываться в поисках Брюса, и я находила его в центре группы, показывающего отжимания или трюк с монетой, или рассказывающего о философии и боевых искусствах, — вспоминает Линда. — Я восхищалась изумлением на лицах людей. Они просто не были готовы к Брюсу».
Еще одна причина, по которой голливудские завсегдатаи вечеринок принимали Брюса за прислугу, — он не курил сигареты и редко притрагивался к алкоголю. «Я не из того типа», — говорил Брюс в интервью журналу «Звезды боевых искусств». В то время как пьяные гуляки расплескивали свои бокалы и роняли коктейли, он оставался трезвым как стеклышко с чашкой чая в руках. Это заставило многих поверить, что он был трезвенником — миф, который живет и по сей день. На самом деле он мог пригубить немного, но только немного и очень редко. Алкоголь с ним не ладил.
«Я раз двадцать пытался уговорить его выпить, — говорит Боб Уолл, снявшийся с Брюсом в „Выходе дракона“. — Однажды я заставил его хлебнуть вина. Он выплюнул. Это было не его». Эндрю Морган, работавший с Брюсом в Гонконге, подтверждает это: «Брюс не был любителем выпить. За ужином он мог глотнуть немного вина „Шаосин“, но
