— Я человечка в Сочи послал. Из розыска. По следам Евгении Князевой. Сегодня вечером жду. «Сочи, Сочи, темные ночи…» Ах, эти Сочи! Будь они!..
Он вдруг громко хлопнул папкой по столу. Ксения вздрогнула.
— Простите, следователь тоже человек. Люблю я ее, — тоскливо сказал он. — Черт его знает за что? Вроде и не за что. Красивая, конечно, но через месяц этого уже не замечаешь. Но все равно — люблю. А звягинский ствол я в ящик стола положил. Надо бы сдать. Черт его знает, зачем положил? И сидит же в человеке всякое дерьмо!
— На какой еще стороне? Болтаете много.
— Я? Вот видите: уже не замечаю.
В кабинет кто-то заглянул, Ксения почувствовала это спиной.
— Звягина привезли, да? — спросил следователь. — Что ж, давайте. Будем работать.
Он вошел в кабинет, видимо, после бессонной ночи. Ксения всматривалась в его лицо и думала: «Как же так? Почему я его раньше не узнавала?» Ведь такие необыкновенные у него глаза, словно два маленьких солнца! И он так похож на ее бывшего мужа! Случайно или нет?
— Саша, я тебя наконец узнала, — сказала она.
Гейм двенадцатый 15: 0
— Я тебя узнала.
Он ничего не ответил, молча сел на другой стул:
— Закурить можно?
— Курите. — Следователь словно еще ждал, когда он отреагирует. Не дождался, спросил сам: — Итак, Звягин Александр Кириллович, при каких обстоятельствах вы познакомились с Ксенией Максимовной Вишняковой?
— При обстоятельствах, когда в баре ко мне подошла Евгения Князева, — так же официально ответил он.
— Ложь! — вскрикнула Ксения. — Разве ты не помнишь? Мы были совсем детьми. Нам с Женей было по восемь лет, а тебе… Помнишь, как мы вместе играли на террасе?
— Разве?
— Саша, ведь там было две девочки. Две. Ты понимаешь?
— А какая мне была разница?
— Все правильно: ведь вы были с Женей. Я ревновала ужасно. По-детски, конечно. Она запомнила тот день лучше. Когда на террасе ты случайно зацепился за бахрому скатерти, и со стола упал пузырек одеколона «Саша». Женя всегда потом думала, что это только название одеколона. Но так звали мальчика, в которого она была по-детски влюблена. Потом ты ее поцеловал и убежал. А через много лет в ее жизни стали появляться «шурики».
— Откуда ты все это знаешь? — напряженно спросил он.
— Потому что мне было обидно, что мальчик обратил внимание не на меня. Из-за этой ревности я постаралась все забыть. Было просто больно, но почему, я никак не могла вспомнить. А потом я встретила человека, который был очень похож на этого мальчика. Светлые волосы, темные глаза. И мы даже были счастливы. Но ревность все равно осталась. Когда мы, то есть ты, я и Женя, стали жить вместе, я чувствовала себя скованно и напряженно. Ведь когда-то из-за тебя мы с Женей чуть не поссорились.
— Опять та же история, — усмехнулся он. — Из-за меня она чуть не поссорилась с тобой, а из-за тебя рассталась со мной. Вечно ты лезла в мою жизнь, когда тебя не просили! Черри, ты…
— Спокойнее, Звягин, — вмешался следователь. — Вы признаете, что много лет следили за Евгенией Князевой? С какой целью?
— Нет.
— Что «нет»?
— Он следил, — вмешалась Ксения. — И они, то есть «шурики», это чувствовали. Особенно Генка. Бедный Генка! И Женя. Тогда в баре, когда ты к нам подошел, она говорила про какой-то фантом. Человека, который ее преследует. Она тебя видела несколько раз. Она тебя все время чувствовала.
— Чепуха.
— И ты сам мне признался. Откуда милиция узнала их адреса? Причем — все? Я этого не говорила. Только про Германа и про тебя. Ведь ты же знал, где все они живут! Ты следил за каждым ее романом! Все время крутился рядом и ждал, ждал, ждал…
— Да, я ждал, — неожиданно согласился он. — Ждал, когда она вырастет. Когда ей надоест играть в куклы. Она бросила играть в куклы. В мертвые куклы. И стала искать себе живых. Мне ничего не оставалось, как стать одной из ее игрушек.
— Так что, Звягин? Расскажем? — Следователь взял ручку.
— Не надо только из себя гуманный суд изображать. Который меня по справедливости накажет. Так как я сам себя наказал, этого никто уже не сделает. Фирму только жалко. Дело, которое не только меня кормит.
— Это из-за дела вы рукоятку ножа, которым убили Евгению Князеву, носовым платком обернули? Или случайно?
— Я все сделал так, как сделал. — Он внимательно посмотрел на Ксению. — Хорошо, что хоть кто-то меня узнал.
15: 15
— Кто может объяснить, почему одни люди нам нравятся, а другие нет? Ведь у всех есть и достоинства, и недостатки. Но в одних мы эти недостатки признаем с восторгом, а в других — с ненавистью и завистью. Почему мне нравилась одна девочка и не нравилась другая? Не знаю. Но после этого лета я захотел увидеть ее еще раз, а потом еще. Но на третье лето они продали дачу. Наверное, купили другую. Но мне-то от этого было не легче! Мои родители не могли с такой легкостью менять свою жизнь. Возможно, мне нравилась богатая девочка потому, что я сам был бедным. И она так здорово обращалась с этой теннисной ракеткой! Тогда все началось и тогда же могло и кончиться. Но через несколько лет я увидел ее по телевизору. Комментатор так взволнованно и торжественно говорил: «…Восходящая звезда, надежда отечественного спорта, престиж страны…» И мне было так радостно! Хотелось во все горло закричать: «Посмотрите, а я знаю эту девочку! Я даже поцеловал ее один раз! Не верите? Но это правда! Правда!» Вот так все это и началось по-настоящему.
— Ты стал ходить на теннис, — зачем-то сказала Ксения.
— Черри, никто не умеет так мило и не к месту говорить вещи совершенно глупые и бесполезные. Нет, я не стал ходить на теннис. Во-первых, уже было поздно. Чтобы достичь выдающихся результатов в спорте, надо начинать с раннего детства. Во-вторых, я не дурак, чтобы не понять: для выдающихся результатов нужен еще и талант. У меня его не было. И не только в теннисе. Вообще нигде. Я совершенно ординарен и даже женщинам не умею нравиться, хотя они и говорят, что я красивый. Почему? Черри, почему?
— Ты слишком рационально ко всему подходишь.
— Может быть. Но именно благодаря этой рациональности я стал обходить все стадионы. Рационально. И я ее нашел. Прошло семь лет, я заканчивал школу. Надо было что-то делать дальше. Бездарному человеку все равно, куда двинуться. Он одинаково способен во всех областях. Или неспособен. Это кому как нравится. А я просто хотел быть рядом с девочкой, которая мне нравилась. К тому же все говорили, что она будет звездой. Она была талантлива! А какая бездарность не мечтает служить таланту? Через него стать известным. И я стал ходить на ее тренировки. Однажды даже подошел. Это был первый черный день в моей жизни: она меня не узнала.
