Книга Контракт на невинность - Анна Шварц

— Можно мне что-нибудь с алкоголем? — интересуюсь я, рассматривая меню. Руки немного трясутся после нервов в клинике. Камиль в ответ молча мотает головой, и мне остается только вздыхать, перелистывая красочные и привлекательные страницы. В конце концов я заказываю яичницу и сок.

В кафе пахнет сладко — ванилью и выпечкой. Странно, что Камиль выбрал такое крохотное и непримечательное место. Несмотря на атмосферу, располагающую к расслаблению, мне не лезет в горло кусок, и я сижу, ковыряю вилкой яичницу, размазывая желток по тарелке.

Сидеть, к тому же, мне не совсем удобно. После этой ночи с Камилем у меня такое чувство, словно именно сейчас я лишилась невинности. Еще и мышцы ноют.

Я то и дело украдкой бросаю на него взгляд, будто бы убеждаясь, что все это произошло со мной и это был не сон. Нет, конечно. Картины перед глазами встают отчетливые каждый раз.

Столько было страхов, а теперь меня даже дрожь берет от мысли, что я бы могла согласиться на его предложение раньше и не пожалела бы…боже, Ева, потаскуха ты. Зачем сейчас представляешь, как прыгаешь в тот день к нему в машину? Неужели у тебя нет других важных мыслей, что ты думаешь о такой развратной фигне? Доктор тебе написал в заключение кучу страшных слов, а ты…

— У тебя же случайно не медицинское образование? — вылетает у меня вопрос и Камиль поднимает на меня взгляд, от которого я чуточку забываю как дышать. Мне бы хотелось, чтобы он чаще на меня смотрел.

— Вроде того. А что?

— Ого, — я честно восхищаюсь этим фактом, — И что, с моим диагнозом долго живут? Скажи мне, как человек с образованием…

— Не драматизируй, блядь, — он закатывает немного глаза в ответ, перебивая, — с твоим диагнозом многие даже не в курсе, что у них проблемы.

— Но я в курсе… не ругайся.

— В курсе, потому что нечего загонять себя. Ладно. Реально не нагнетай и не хлопай обиженно глазками, — он саркастично поднимает уголок губ, заметив, как я собираюсь немного разозлиться из-за его резкости, — забудь про то, что у тебя что-то не так. Не устраивай себе лишний нервяк. И мне просто придется с тобой осторожнее обращаться. Проживешь еще лет пятьдесят тогда.

— Осторожнее — это как?

Камиль опускает взгляд вниз, промолчав. И продолжает рисовать задумчиво круги ложечкой на поверхности кофе, и это вызывает у меня легкую улыбку, несмотря на обиду. Выглядит сейчас, почти как обычный человек. Выделяется, конечно, на фоне миленького интерьера кафе в пастельных тонах, но что уж… в дорогом ресторане он бы смотрелся органичнее.

— С собой ночью никуда не увозить, например. Подъебывать поменьше, — наконец, произносит он и кладет небрежно ложечку на блюдце. Потом запрокидывает голову, глядя в потолок. Мне кажется, что он едва слышно вздыхает, — короче, обеспечить ванильную жизнь без стрессов… Жесть.

На последних словах, которые звучат у него странно обреченно, Камиль смотрит на мою шею, где красуется засос, который я тщетно пыталась замазать тоном, и добавляет:

— Трахаться тоже придется нежно.

Официантка, которая в этот момент была у него за спиной, таращит глаза и с ошалелым видом ставит на столик мой сок. Мне хочется обреченно закрыть лицо руками.

— Потише, пожалуйста, — прошу я шепотом, — нас слышат.

— Меня это слабо колышет.

— Меня колышет, Камиль, — шикаю я, — та девушка теперь торчит за стойкой и с кем-то болтает, пялясь на меня.

Я нервно хватаю стакан с соком и отпиваю. Потом оставляю в сторону и внезапно останавливаюсь взглядом на руках Камиля. Он закатал рукава водолазки, потому что тут откровенно душно, и я сейчас имею возможность хмуро рассматривать синяк у него в районе вен. Он уже пропадает, но все равно заметен. У меня такой же был, когда мне неудачно поставили капельницу.