Слуга закрепил конструкцию в деревянном гнезде у стола, специальным ключом затянув крепления. Ну конечно, они тут пожара боятся. Сергей, явно оставшись вполне удовлетворенным этим, углубился в чтение.
Я осторожно глянул на название книги. Ожидая увидеть что-то про гридней и прекрасных девиц. Сергей меня приятно удивил, на книге скромным, но аккуратным почерком было выведено «Диалоги о достоинствах правителей и их проявлениях». Я взял со стола вторую книгу со стола. Здоровенный том, весь затасканный, с оторванным уголком. «Рассуждение о природе фамильяров от волхва Буреслава, писано под диктовку писарем царским Перваком Снеговым».
Я с некоторым предубеждением открыл книгу и, неожиданно для себя, быстро втянулся в чтение. Трудно сказать, был ли Буреслав таким хорошим рассказчиком, или Первак постарался, но читалась книга легко, повествование в ней шло в легкой манере, с примерами, вопросами и ответами. Отдельно порадовало наличие оглавления, жаль, конечно, что нумерация страниц отсутствовала — но не все же сразу.
Если бы текст был не машинописный, то книжечка бы уложилась в тоненькую брошюрку. Я пролистал её примерно за час. Откинувшись на кушетку, чтобы переварить прочитанное и дать отдых глазам — не удивительно что Сергей глаза себе испортил, в такой полутьме читать — я наткнулся на его удивленный взгляд.
— Ты что, всю прочитал? — спросил Сергей.
— Да там немного и буквы крупные, — пожал плечами я.
— Да брешешь! — почему-то возмутился Сергей и схватился за «Рассуждение о фамильярах». Раскрыл примерно на середине и прочел, близоруко щурясь:
— А говорят также, что в стародавние времена были такие ведьмаки, шо повсюду являлись с котом говорящим. Так то враки. Как уже говорилось мною ранее, дело все в том, что фамильяром, при должном умении, можно не токмо управлять, но также через него слушать и видеть. Оттого и слухи пошли оные. Больше же того скажу, научиться этакому фокусу не сложно… — Сергей перестал читать и поднял на меня твердый и требовательный взгляд из под очков. — Продолжи!
— Ну он там сам не вполне понимает, как. По сути, всю книгу советует призывать фамильяра как можно чаще. А потом, постепенно, учить его делать то одно, то другое. Но не как животное, а разговаривать. Типа «принеси то», «сходи посмотри» и так далее. У него основная мысль в книге, что фамильяр это не осколок души, а самостоятельное существо, принявшее форму, которую человек подспудно выбрал. Если человек трус, но хочет казаться храбрым, у него будет не заяц, а петух. Но если у него в роду у всех были, ну допустим, те же черные коты, то скорее всего и у него фамильяр будет кот. Если человек боится, прячется и выживает, фамильяр будет крыса. А если еще интриги плетет, то паук. Ну, или просто в детстве крысу испугался или паука. Но это только форма. Буреслав там потом говорит, что фамильяр поэтому меняется у всех со временем. Люди растут и меняются. А вслед за ними и их фамильяры. Там предпоследняя глава про волшебные свойства интересная. По сути, он считает, что именно из-за фамильяров люди благородные живут дольше. А еще прочнее и сильнее простых людей. Сродство у нас с ними. А еще говорит, что нам больно, если фамильяра убить, и мы сознание теряем, потому что у нас… — я забыл как там витиевато выразился Буреслав, поскольку в своих мыслях заменил эту фразу на слово «ментальная связь» — короче, чтобы сознание не терять, надо как бы отпускать фамильяра на время боя. Что еще? Ну, сам прочтешь.
На самом деле, между строк Буреслав мягко намекал, что фамильяр никакое не производное от души человека, как тут было принято считать, а форменный воплощенный личный дух хранитель. Но это, как я понял, серьезно подрывало основы местной религии, поэтому про это я упоминать не стал.
Сергей удивленно воззрился на меня. Ну да, это ты привык под пирожки при тусклом свете текст разбирать. А вот было бы у тебя пять чатов по полтысячи сообщений в день каждый, тоже бы научился бегло текст просматривать и важное выискивать.
Когда нам принесли книги по магическому оружию, я ужаснулся. Их навалили штук семнадцать. Хотя это были вариации трех трудов, просто переписанные разными переписчиками, или даже пересказанные разными авторами. Я решительно взялся за дело, но уже через час мой энтузиазм истаял, как верблюжья моча на песке.
В отличии от Буреслава, эти авторы просто лопались от собственной важности. После пары строк о свойствах «призрачной стали», которые мне, например, не позволили бы отличить её от обычной (прочна, бела, хороша для доспеха, но можно и для клинков использовать) на следующие десятки страниц они рассусоливали какие они знаменитые и могучие воины. Или, даже, подробно перечисляли свои любовные похождения. Я не шучу, сплошной поток сознания. При этом книги сильно отличались — некоторые авторы безжалостно резали любовные похождения и сильно дополняли текст по делу. Другие, наоборот. Короче, это был форменный ад. Я понял, что я не могу больше это читать. А что делать, если сам не можешь? Делегируй.
— Слушай Сергей. Можно я попрошу тебя об одолжении? — наконец сказал я.
Серега вынырнул из книги. Он настороженно посмотрел на меня. И ответил:
— Смотря о каком.
— Мне нужно найти сведения об оружии, — я описал ему джедайский меч полудушника, — А главное, как его заставить работать. Поможешь? Просто мне уйти надо, дела есть.
Сергей не торопился с ответом. Обдумал. Наконец пожал плечами и кивнул:
— Мне тоже интересно.
— Спасибо! — искренне поблагодарил я и позорно бежал. Ну, как бежал. Похромал. Пока сидел и не сильно шевелился, ничего особо и не болело, а стоило только немного пройтись, ногу начала простреливать адская боль. Меня аж скручивало. Заодно сразу же и дела появились — надо было срочно найти Григория и подержаться за его чудодейственный кинжал, как бы это не звучало.
Я зашел в наш корпус. Там не было никого, кроме охраны. Поэтому я оставил трофейную волшебную рукоять, надел шубу и отправился в гости к старцу Григорию в гордом одиночестве. Увы, я едва доковылял до выхода из главного корпуса. Поняв, что весь путь по снегу мне не осилить, я отдохнул и вернулся обратно. Но не к себе, а к корпусу девушек. Это был крайне рискованный ход, но на ногу я буквально не мог наступить Кажется еще и раны открылись — на штанах проступили темные пятна. Значит и повязки намокли. Я постучался в двери девичьего корпуса, попросив позвать Милену и Лизу. Строгий голос стражника велел мне
