только время купцов, но время и военных. Сеньор не осознал до конца, что парадигма на Венере поменялась.
— Сеньор, вы давали присягу? — пошёл я на обострение, намекая, что не торгуюсь.
— Я давал присягу защищать свою страну. И я защищаю. — Он сверкнул глазами, и в каком-то смысле это было так.
— Вы давали присягу, и обязаны подчиняться приказам командования. — Я старался не кричать, но говорить громко, насколько можно, чтоб меня тоже слышали. — А значит…
— Иди к чёрту, молокосос! — картинно перебил сеньор, играя на зрителя. — КОМАНДОВАНИЯ… Ты, что ли, командование? Или эта кровавая шлюха?
— Её высочество является главой государства, и…
— Да манали мы такую главу государства! — сделал сеньор сказочный подарок. Ибо решил идти на обострение, ставя молокососа (меня) на место. Видит бог, я не хотел. Не люблю кровь. Ещё ни разу не было такого, чтобы я убивал и радовался. Даже в участке гвардии в Боливаресе, даже в ангаре в том же Боливаресе, когда крошили плохих парней, я чувствовал сожаление. Насчёт преступников — что наша система правопорядка настолько прогнила, что приходится марать руки; что это делаю я, а не государство. А все остальные разы — мне было искренне жаль, что не получилось дать тому или иному сукиному сыну второй шанс. А вдруг бы он изменился? И сейчас я понимал, что для дальнейших успешных действий в этом городе мне НАДО кого-то покарать. Предельно жестоко. Как совсем недавно покарал шестерых владельцев яхт, отказавшихся вернуться, послав на три буквы саму королеву. Сделал работу за её величество, она с самого начала должна была сделать это, и не было бы мятежа. И сейчас если не подавлю махновщину в зародыше — в других зелёных зонах также буду иметь кучу проблем. Не везде главкомы такие, как Моралес. Но всё равно делать это не хотел.
— Манали мы такую главу государства! — продолжал разоряться сеньор. — И тебя манали. Вы довели город и страну до ЭТОГО! — Окинул рукой вокруг. — Теперь мы сами себя защитим, и тех, кто нам доверился. Если хотите подрядить нас использовать для зачистки города от бандитов — дайте оружие, мы поможем с огромным удовольствием. У нас желающих защищать дом больше, чем оружия. Но что касается мятежа — выясняйте свои отношения сами, всего хорошего! Мы подчиняемся только ЗАКОННОЙ власти.
Угу, «кто из вас победит — тот и законная, а пока отвали, пацан». Или подай ему королеву, живую и здоровую, ей не сможет не подчиниться.
— Сеньор, — я был предельно спокоен, как любая анаконда перед броском. — Сеньор, объясняю на пальцах. Есть королева. Она нездорова. Вместо неё функции главы государства выполняет её дочь и наследница. Это ЗАКОННАЯ власть. И есть мятежники, устроившие переворот, опираясь на иностранные диаспоры и помощь вражеской разведки. ЗАКОННАЯ власть объявила мобилизацию. Все, кто давал присягу, должны подчиниться, в том числе вы. Если вы отказываетесь подчиняться, в сложившихся обстоятельствах — будете считаться мятежниками, ибо любое неподчинение и есть по сути мятеж. И к вам будут применены меры в соответствии с вызовами военного временем.
— Это какие же? — насмехался он.
— Вы будете уничтожены.
На секунду лоск понтов слетел с сеньора — прочёл по моему лицу свою смерть. Но лди такой скот, что умеют сами себя убеждать в чём-либо, если хотят в это верить, им даже помощники не нужны.
— Красиво выкрутил, но нет, юноша, — констатировал он. — Не получится. Не надо примазывать нас под свои хотелки, а хотелки под законы. Чтобы быть легитимной властью, надо…
— Сеньор! — теперь перебил я, почти крича — я тоже умею играть на зрителя. — Вы отказываетесь подчиняться или нет? Да или нет, третьего не дано! Сейчас военное время, страусиные и выжидательные позиции недопустимы. Да или нет, отвечать быстро!
— Мы не отказываемся подчиняться! — также криком парировал он. — Мы говорим, что подчинимся только ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ, а не тебе!
— Сеньор, да или нет⁈ — настаивал я. — Вы подчиняетесь приказу о мобилизации и поступлении в распоряжения штаба операции? Последний раз спрашиваю, да или нет, и никаких условий во время войны!
Он понял, что буду стрелять. Понял по тому, как держат оружие ангелы и мои люди сзади. По мехам, что по моему сигналу — пальцовке за спину — пришли в боевую готовность и направили курпнокалиберные гауссовки в сторону баррикады. По деструкторам и ракетам, что навели на оную баррикаду мои клановые. Ошалело посмотрел мне за спину, перевёл глаза на меня, снова за спину.
— Сеньор, я не торгуюсь, — проговорил я спокойнее. — Сейчас не время для игр в демократию, права кого бы то ни было, не время для доказательств легитимности власти. Да — и к вам пришлют офицера, к которому перейдёте в подчинение. Нет — значит вы мятежики, кем бы ни были двадцать минут назад и последние два дня.
— Ты не сделаешь это! — А вот так мне больше нравится. Нервничает. Накручивает себя, понимая, что ни хрена по его не выйдет, как бы уговаривая себя, что его оценка и интуиция ошибаются. — Если ударишь по нам — забудешь о других «зелёных зонах». Ты будешь таким же захватчиком, как и ТЕ. — Под «теми», наверное, имелись в виду мятежники и их армия.
— Я — Хуан Шимановский! Официальный представитель КОРОЛЕВЫ ЛЕИ! — процедил я слова, стараясь чтоб меня слышали. Кстати, видя движуху, народец за баррикадой начал прятаться и отходить назад — зевак поубавилось. — Я ПРИКАЗЫВАЮ тебе и твоим людям сложить оружие ввиду неблагонадёжности! В противном случае все, кто окажет сопротивление, будет уничтожен.
— Шутки кончились, сеньоры! — закричал я, чтоб слышало как можно больше народу за преградами. — Сеньор Гомес задержан до выяснения его лояльности, но вы, все, кто искренне готов защищать свой дом, будете мобилизованы — вы и так по сути мобилизованы. Кто хочет играть во власть — сложите оружие и уходите, вас не будут преследовать! Слово спецпредставителя! Просто не мешайте! Мы и так мобилизуем только добровольцев, и любой, кто уйдёт по домам не будет привлечён за невыполнение! Я прошу всего лишь сложить оружие и уйти тех, кто не желает подчиняться! Или же ждать нового командующего!
— Да пошёл ты! — не выдержал и оскалился сеньор Гомес, поняв, что всё слишком серьёзно и на самом деле, а его расчёты оказались пшиком. — Где ты был эти дни, пока мы…
Пим!
Всё. Одна единственная игла в лоб, и сеньор стал заваливаться. Я жутко старомодный, и по корпусной привычке держу игольник в поясной кобуре. Этот игольник комплектный, идёт вместе с костюмом, но на самом деле в бою от него толку нет, и многие предпочитают оставить его, чтобы не мешался при маневрировании в застройке. А я, как уже сказал, слишком старомоден, и при посадке в конвертоплан первым делом проверил его работоспособность, никуда не собираясь убирать.
— Уважаемые бойцы ополчения! Мне некогда отвлекаться на предателей! — снова заговорил для всех, ибо народ пока ещё не понял, что произошло. Падающее тело, да, но как-то ТАКОГО не ждали. А может это было что-то другое? — Да — и вы подчиняетесь и выполняете приказы! Нет — и вы мятежники со всеми вытекающими! Приказываю ВСЕМ сложить оружие и выходить из-за баррикады с поднятыми руками! Все, на ком нет крови сограждан, кто участвовал в защите дома, а не бандитизме, будут отпущены. Повторяю, армия Венеры приказывает всем выходить без оружия! Вы будете переоформлены в…
И тут два бойца охраны сеньора сделали глупость. То ли нервничали, то ли боялись, но среагировали только сейчас. Причём не все четверо отреагировали, а всего лишь двое. Начали вскидывать «Жала» в мою сторону.
Секунда, и все четверо отлетели, прошитые не просто иглами, а крупным калибром. Я успел упасть на землю до того, как от баррикады открыли огонь (его в итоге так и не открыли — некому стало), и наши запустили в ту сторону несколько импульсов и пару ракет. Ангелы же вдавили гашетки стрелковки заливали оную баррикаду иглами, чтобы оттуда гарантировано никто не высунулся, и плевать, скольких невинных убьют, когда иглы прошьют машины навылет.
Десять секунд, и всё кончилось. Только тут я сообразил и активировал шлем, закрыв лицевой щиток и забрало. Медленно поднялся — рядом на колени, целясь в баррикаду, опустилось несколько кобылиц Сюзанны.
— Всё в порядке? — Сама Сюзанна по внутренней.
— Ни царапины. Успел, — отчитался я.
— Они опоздали, не сделали ни одного выстрела, — констатировала она. — Тебе повезло.
Я усмехнулся — повезло, ага, как же. Хотя нет, повезло, конечно же. Что в своё время пришёл в здание с бело-розовыми колоннами. А ещё в том, что там обучают таких, как мои
