их товарам и имуществу.
Коммюнике 153
Английские подразделения военно-морского флота нанесли следующие потери:
Убиты:
Сьюзен Уитли, возраст 30 лет гражданка Великобритании.
Дорин Бонер, 46 лет гражданка Мальвинских островов, родившаяся 24.10.35 г. Паспорт N323490
Ранены:
Мэри Гудвин, 82 года гражданка Мальвинских островов очень серьезно.
Вероника Фаулер, 38 лет, замужем, учительница, гражданка Великобритании, родившаяся в Шотландии, 18.10.44
Джон Фаулер, 39 лет, отец двоих детей, Рейчел, возрастом два года, и еще одного, недавно родившегося, тяжело ранен.
Стив Уитли, 35 лет, британский гражданин, суперинтендант образования, тяжело ранен.
Медицинские службы в этой зоне делают все возможное для спасения жизни четырех раненых.
Эти граждане, британцы и мальвинцы, убитые и раненые британским оружием это те самые люди, которых британское правительство якобы защищает и оберегает, те, в чьих интересах, как оно говорит, ведет борьбу за эту землю, которую оно узурпировало и поэтому ему не принадлежащую.»
На следующий день, 13 июля, было сделано заявление Министерства обороны:
«Аргентинские источники сообщают, что в ходе недавних боевых действий в районе Порт-Стэнли погибли два мирных жителя и еще четверо получили ранения. Мы не можем быть уверены в этих сообщениях, но, к сожалению, есть некоторые доказательства того, что они правдивы».
Поскольку я корректировал все обстрелы вокруг Порта-Стэнли, аэродрома и холмов к западу и северу, это определенно был один из «моих» снарядов, что сильно расстроило меня.
Это имело серьезные практические последствия. Когда мы получили эту новость основанную только на одном предложении заявления МО, для меня на хребте Бигля не было возможности точно решить, в какую ночь произошла трагедия. Особенности нашего первого ночного обстрела (11–12 июня) казалось, делали это наиболее вероятным. Снаряды упали не там, где мы ожидали. И когда я приказал кораблю проверить их систему, они не могли найти никаких ошибок. Я «потерял» несколько снарядов в мертвых зонах. Они должны были упасть далеко от любых домов.
Но если трагедия произошла не в эту ночь, то я был крайне обеспокоен. Все остальные обстрелы, которые мы провели, казалось, прошли очень хорошо. Я просто не мог позволить себе никаких сомнений.
Как только закончились боевые действия, 148-я батарея должна была собраться на «Фирлесс». Сержант-майор нашей батареи, Джок Мальком, который был связным офицером на борту боевого корабля в ту, первую ночь, решил рассказать мне, что произошло. Он сказал, что когда система управления стрельбой была проверена, все было в порядке и они решили, что я ошибся. Тогда я сказал им, чтобы они проверили еще раз, и они зашли в тупик, все еще не в состоянии обнаружить ошибку. На этом этапе я задробил стрельбу и приказал им покинуть линию огня.
Артиллерийский расчет, обеспокоенный моей настойчивостью, на следующий день произвел полную проверку компьютеров и системы управления огнем. Они обнаружили небольшое отклонение на одном из радаров слежения, на маяке MIP, которое и должно было дать именно ту ошибку, которую я определил накануне вечером. Получить доказательство своей правоты после таких событий было слабым утешением, но я был очень благодарен, что мне это вообще сказали.
Такая комплексная проверка была невозможна в ночь обстрела. На линии огня, в нескольких милях от Порт-Стэнли, боевой корабль находился в пределах досягаемости наземных ПРК «Экзосет». (Позже, той же ночью, эсминец «Глэморган» был поражен одним из двух «Экзосет», запущенных из Стэнли, когда он шел коротким путем обратно к флоту). Весь экипаж корабля был полностью занят наведением и защитой корабля. Они находились более чем в ста милях от зоны безопасности оперативной группы и комплексной защиты эсминцами УРО и авианосцами. Эта проверка была добросовестностью экипажа, проверившего, несмотря на то, что они считали себя правыми, и обнаружившего ошибку, скрытую в сложной компьютерной системе.
Эта трагедия стала частью всеобъемлющей трагедии войны.
Наверху, на хребте Бигля, под пронизывающим ветром, этот кошмар казался еще одной трагедией, которую нужно было пережить. Подкрепление из SAS, только что прибывшее с «Сэра Ланселота», принесшее плохие новости, не сообщило никаких подробностей, кроме того, что двое, или возможно трое гражданских были убиты. Я слегка выругался. Затем продолжил свою работу. Это случилось, и я ничего не мог с этим поделать. Единственным выходом было сделать все возможное, чтобы покончить с этим жестоким делом как можно быстрее.
Позже вечером, один из командиров эскадрона «D» (какой-то официозный офицер или старший сержант) появился в темноте, желая, по какой-то причине, узнать почему у нас нет тылового охранения. Он лишь чудом избежал того, что его подстрелю я или Стив Хойланд то самое охранение, о котором шла речь. Стив услышал раздраженный вопрос этого человека и прошипел, что тот был лишь в нескольких футах от того, чтобы на него не наступить. Я и Ник вели стрельбу и были не в самом лучше расположении духа. Мы сказали ему, чтобы он отвалил, и он отступил в некотором удивлении.
Еще у меня был очень странный разговор с одним из бойцов SAS из эскадрона «G», который рассказал мне о том, как был убит Киви Хант. Этому парню действительно нужно было поговорить об этом, как будто он должен был снять груз с души. Разговор начался с того, что он задал мне вопрос: был ли я когда-нибудь ранен? Когда я ответил «Нет», он сказал что был ранен несколько раз и это было действительно больно. Я совсем не знал этого парня и никогда его не видел, так как было темно и мы вместе лежали в яме в скалах. Он сказал мне, что был пулеметчиком в патруле SAS, который устроил засаду команде Киви. Он рассказал, что они засекли в своем ночном монокуляре группу SBS издалека и устроили им засаду. Он уже собирался открыть огонь из своего пулемета, но командир эскадрона приказал ему не открывать огонь, пока те не окажутся всего в десяти ярдах (прим. 9 м). Затем командир эскадрона окрикнул SBS на английском. Киви повел себя безупречно, замерев и вытянув обе руки в стороны. Двое позади него тоже остановились, но шедший последним замыкающий, который, возможно, не слышал оклика, попытался улизнуть в темноту. Замыкающий, как считалось, представлял угрозу для патруля SAS, командир эскадрона проиграл битву воли и этот парень пулеметчик открыл огонь.
Он сказал, что они должны были открыть огонь гораздо раньше. В засаде, где нет времени закладывать перед собой противопехотные мины «Клеймор», обычно задача пулеметчика открыть огонь, подав сигнал остальным. Командир засады всегда лежит рядом с
