Лиззи поискала глазами леди Роксхем. Та сидела в кресле у огня и беседовала с женщиной из Бата или еще откуда-то.
Господи, Джейми вел очень рискованную игру. Роксхем тоже здесь находился, хотя большую часть времени проводил в музыкальной комнате, расположившись рядом с фортепиано, чтобы развлекать гостей, имеющих музыкальную жилку. Следовало бы предупредить Джейми, чтобы туда не совался.
К ней подплыл Магуайр с подносом.
— Лучше выпейте шампанского, мэм, пока ваши губы не треснули от такой улыбки.
Приклеив счастливую улыбку, Лиззи с Магуайром скользнули в дверь буфетной.
— Как обстоят дела?
— Все хорошо, мэм, с такой-то командой самозванцев. Хотя людей для работы достаточно. И еще ни один из щеголей не начал действовать.
— Они все адмиралтейские? Все еще служат и подчиняются приказам? Капитан Марлоу и остальные?
Она хотела убедиться.
Магуайр кивнул:
— Близко к истине, насколько я могу судить, мэм.
Единственное, что имеет смысл.
— А вольные торговцы знают, кто они такие?
— Вряд ли. Они имеют дела лишь с подчиненными, а не с начальниками. Мотаются между Джерси и Гернси для своей подстраховки. Они очень осторожные.
— А что скажешь о другом, не о его товарище, но об этом, который приезжает, когда ему что-нибудь нужно?
Она указала на Роксхема, который помахал ей с искренней улыбкой.
Магуайр усмехнулся:
— Этот? Я бы его заднице и пукнуть не доверил.
Отлично! Лиззи с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Кто бы подумал, что мнения Магуайра и мистера Таппера в этом совпадают?
К часу ночи гости стали разъезжаться, а те, что оставались, начали разбредаться по своим комнатам. И «лакеи» стали исчезать в таком же темпе, вероятно, чтобы продолжать вести наблюдение за своими гостями из общества. К ним относились все, кроме нее самой.
Судя по тому, как Джейми не спускал с нее глаз, она все еще находилась под подозрением, несмотря на все те сведения, что передавала Тапперам, а Тапперы — Джейми. Несмотря на то что Лиззи для него организовала этот экстравагантный домашний прием, чтобы он мог наконец выполнить то, что должен был выполнить. Арестовать кого-то. Доказать факт предательства.
И тогда, когда все будет кончено, они смогут наконец решить, что делать им друг с другом и их браком. Ее надежды на этот счет были не слишком радужными. Депрессивная, невыносимая мысль. Правда, это не слишком ее волновало.
— Ты ужасно выглядишь. Но тебе это идет.
Он провел рукой по своим спутанным, неровно подстриженным волосам. Он был все еще в ливрее, но его белый напудренный парик куда-то исчез. От него пахло сырым чистым воздухом океана, соленым и холодным. Этот запах окружил ее четыре дня назад. И с тех пор не давал покоя. Она даже его проклинала. Потому что не могла позволить, чтобы ее слабость к нему отвлекала ее от главного. Или провоцировала на злость.
— Лиззи, какого черта ты все это творишь?
Она попробовала отшутиться.
— Я рада, что ты спросил. Я собиралась устроить салон, но Людей по-прежнему много. Они болтают, пьют шампанское и слишком; хорошо проводят время для простого салона. Думаешь, я что-то неправильно организовала?
Джейми испустил такое замысловатое ругательство, что Лиззи усомнилась, поняла ли его значение.
— Тебе придется объяснить мне. Боюсь, я не вполне поняла смысл сказанного.
Он крепко сжал ее плечи и встряхнул как следует.
— Господи, Лиззи, что мне с тобой делать? Каждый раз, когда я пытаюсь помочь тебе, спасти от опасности, ты делаешь что-то еще более глупое.
— Не понимаю, что особенно глупого в организации салона. В лучших домах устраивают салоны.
— Лиззи, это невероятно опасно. Я уже творил тебе: за этим кроется государственная измена.
— Знаю.
— Знаешь? Действительно знаешь? — Его голос прозвучал тихо и резко. — Ты понимаешь, что кто-то из присутствующих сейчас в этом доме — а может, и не один, — кто-то из членов Лондонского корреспондентского общества переправляет во Францию оружие и французских шпионов? Понимаешь, что кто-то из них убил лейтенанта Фрэнсиса Палмера? Понимаешь ли ты, что, если не будешь беречь свою тощую задницу, они могут посчитать удобным или необходимым и тебя прикончить? Если только правительство прежде не свернет твою прелестную шейку.
Он отступил назад и направился к восточной двери.
Лиззи положила руку ему на рукав, чтобы остановить.
— Куда ты идешь?
— Возвращайся к своим гостям, Лиззи. Но держи при себе неотлучно миссис Таппер. Мне нужно уйти. Слишком много здесь тех, за кем нужно следить, и слишком много потенциальных путей для бегства. Будь осторожна, черт тебя дери.
Он поцеловал ее крепко и неистово, стараясь вложить в поцелуй свою волю и страх за нее. Но потом, когда зарылся рукой в ее волосах, его губы стали нежными и осторожными.
Оторвавшись от нее на короткий миг, прижал голову к ее лбу и издал какой-то грустный звук.
— Что ты наделала?
Разгадать его тон Лиззи не сумела. Он говорил о предательстве, но она предательства не совершала. И устроила все это, чтобы помочь ему. Лиззи покачала головой:
— Я не понимаю, о чем ты…
— Твои уши. — Он повернул вбок ее голову. — Ты их…
— Проколола.
Она сделала это накануне, чтобы лучше сыграть свою роль и придать себе более утонченный и светский вид. Но теперь, когда Джейми смотрел на нее печальными, настороженными глазами, она почувствовала себя глупо, как будто была ребенком и нарядилась в мамино платье.
— Кто это сделал тебе?
Она пожала плечами.
— Я сама.
— Ты сама? — Он потрогал ее опухшие, нежные мочки, и от резкой боли она зажмурила глаза. — О, Лиззи, — укорил он, — тебе больно?
— Перестань, Джейми. Я хорошо сознаю, что ты считаешь меня ребенком, играющим в опасные игры. Но я знаю, что делаю. Так что не важно, больно или нет. Главное, я это сделала. Ты однажды посоветовал мне следить за собой и одеваться по моде. Я учла твои пожелания. И теперь выгляжу так, как и подобает хозяйке подобной ассамблеи. Модной и веселой. Ни у кого не должно возникнуть подозрений относительно истинной цели этого домашнего собрания. И модный внешний вид я буду поддерживать ровно столько, сколько понадобится, чтобы убедить общество, что я верна его делу. На самом деле я думаю обрезать волосы. Кое-кто из джентльменов мне уже сказал, что сейчас в моде короткие…
— Пожалуйста, Лиззи, прекрати. Прошу. — Он приложил к ее губам палец в мольбе. — Я больше этого не выдержу.
И снова взял ее рукой за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. Его ясный серый взгляд, открытый и свободный от лжи, которая в последнее время так и лилась из него потоком, изучал ее, оценивал. Он смотрел ей в лицо, как будто пытался запомнить, и его глаза, полные печали и разочарования, пронзили ее броню безразличия. Лиззи качнулась назад и отступила на безопасное расстояние, чтобы он не мог до нее дотянуться. Он не стал ее задерживать и уронил руки по швам. В этот момент в боковую дверь вошел лакей.
