Он улыбнулся немного грустно, как ей показалось.
— Как ты думаешь, почему мы никогда не ладили?
«Потому что я всегда любила твоего кузена».
— Потому что, осмелюсь заметить, у нас не было особенных причин симпатизировать друг другу, — промолвила она вместо этого.
— Как честно. Ты меня удивляешь. Я не ожидал подобной откровенности.
Лиззи улыбнулась, но не ответила. Ей все еще хотелось узнать, к чему была вся эта лесть.
— И удивляешь меня не в первый раз за последнее время, должен признаться.
Лиззи растерялась: слишком широк был выбор того, что, с точки зрения Роксхема, было достойно удивления, — замужество, смерть ее мужа, тюремное заключение.
— Я разговаривал тут с одним другом в городе, в Лондоне, не в Дартмуте. Он состоит, как выяснилось, в Корреспондентском обществе, и он упомянул твое имя.
Настал черед Лиззи удивиться. Это было даже нечто большее, чем удивление, что граничило с настороженностью. Джейми предупреждал ее о Лондонском корреспондентском обществе весьма строго. Это не могло быть простым совпадением.
— Ты член Корреспондентского общества?
— Да. Как и моя матушка. Как невероятно, правда? Что у нас это общее?
— Невероятно, но правда. — Она пыталась продолжать вежливую беседу, в то время как в ней вовсю зазвенели колокола тревоги. — А теперь мне бы хотелось показать тебе свою библиотеку с собранием книг. У меня также множество памфлетов и трактатов из общества.
— В самом деле? Отлично. Нужно будет как-нибудь на них взглянуть. — Он вдруг замолчал и покачал головой. — Нет.
— Нет?
— Еще одна невероятная мысль. Я не могу… Нет, это невозможно.
Подарив ему ободряющую, как полагала, улыбку, Лиззи ждала.
— Мы просто обязаны провести здесь, в Дартмуте, собрание общества. Кое-кто из наиболее важных и влиятельных членов общества путешествует в попытке снискать поддержку нашему делу, но дом матушки слишком мал и…
Он не закончил мысль, ожидая, что она проглотит наживку.
Вот, оказывается, зачем он проделал весь этот путь и осыпал ее комплиментами. Она ожидала фарса, но теперь увидела перед собой полный расклад: ключ ко всему, что происходило и происходит в Гласс-Коттедже.
Если общество, как серьезно предупреждал ее Джейми, вовлечено в дела, связанные с государственной изменой, и его члены хотят прибыть сюда, на девонское побережье, в дом, Сообщающийся с пещерами контрабандистов и глубоководной бухтой внизу, значит, Джейми был прав. Все это время. С самого начала.
Он предупреждал ее, разве нет?
И теперь, похоже, у нее имелась возможность собрать вместе общество и Контрабандистов здесь, чтобы Джейми и Королевский военно-морской флот увидели, чем они занимаются, и могли раз и навсегда выяснить, что на самом деле происходит.
— Я была бы рада принять общество, если ты этого хочешь.
— В самом деле? — Он так, искренне обрадовался и был счастлив. — Но это будет уже скоро. Думаешь, что в самом деле можешь все устроить? В течение трех дней?
Лиззи грустно улыбнулась.
— В Гласс-Коттедже, как вы сами увидите, мистер Роксхем, все возможно.
Она забросила все свои остальные планы. Пещеры могут подождать. Она была единственной, кто знал о них, а при тех событиях, которые здесь ожидались, все внимание будет целиком сосредоточено на доме и ее секрет до поры до времени останется секретом. Главное, доказать Джейми, что она умеет слушать. И знает, что он был прав.
Лиззи с головой окунулась в подготовку приема. Предстояло сделать очень многое. Еще не вся мебель была доставлена, не везде подобраны драпировки. Нужно было договориться с мясником о доставке лучших частей туши. Нанять дополнительный персонал, закончить обустройство комнат, проветрить и застелить постели. Список казался нескончаемым. Работа была трудная, но ей доставляло удовлетворение видеть, как преображается и сверкает Гласс-Коттедж.
Расстраивал только Джейми. Он уже не утруждался прятаться, но с ней не разговаривал и даже не приближался. Лиззи ограничивалась передачей ему туманных посланий через Тапперов.
Она сказала управляющему, что дает ему свободу выбора в найме дополнительного персонала, зная, что Джейми наводнит дом военными моряками. Обоим Тапперам сообщила, какая комната для какого гостя предназначена, составила список и отдала его миссис Таппер, зная, что та передаст его Джейми. Она спрашивала у Тапперов советы и рекомендации относительно организации развлечений, зная, что их ответы будут исходить из уст Джейми. Она использовала малейшую возможность, чтобы доказать ему, что признает его правоту.
Но он продолжал сохранять дистанцию, лишь изредка поглядывая на нее, затенив глаза. Предоставляя ей возможность жить без него.
Праздник начался с ужина, вечернего собрания для беседы. Первыми из гостей прибыли Роксхем и его мать, леди Мэри Роксхем.
— Я всегда чувствовала, что мы можем быстро подружиться, — сказала ей леди Мэри при встрече, пока пресс вновь прибывающих гостей не оттеснил ее к миссис Таппер, вынудив отдаться ей на попечение.
Оделась Лиззи с большим тщанием, чтобы соответствовать выбранной роли. На ней было новое платье с высокой талией, по французской революционной моде, из шелка переливчатого синего цвета, с глубоким вырезом, достаточно откровенно обнажавшим грудь. Чтобы хоть немного прикрыть грудь, она распустила волосы, повязав их лентой. На ноги она надела туфли, украшенные драгоценными камнями. Те самые, которые были на ней в тот день, когда Джейми сделал ей предложение. На удачу. А удача ей ох как понадобится.
Вечер стал пародией на то, как она представляла себе свою независимую жизнь. В роли хозяйки она грациозно перемещалась среди гостей, здороваясь, наслаждаясь остроумной пикировкой и интеллектуальными разговорами. Она ходила из комнаты в комнату, следя за комфортом приглашенных, совещаясь с миссис Таппер, отдавая распоряжения новым слугам, чтобы все шло без сучка и задоринки.
Но Лиззи чувствовала, что за ее хрупкой улыбкой скрывается натянутая тетива лука. Напряжение на грани страха. Слишком многое зависело от этой домашней вечеринки. Если не все. Когда она вернулась в гостиную, то внезапно обнаружила, что все мужчины, все актеры ее маленького личного фарса, выстроились, большинство в ливреях лакеев.
Она предложила Тапперам взять ливреи напрокат, полагая, что военные моряки не слишком подходят на роль лакеев и выдадут себя, если Их не замаскировать золочеными галунами и напудренными париками. И вот они стоят спиной к стене, безмолвные и слепые к происходящему, как статуи, и держат подносы с напитками: настоящий лакей Стивен, а также Таппер, Макалден, Магуайр и Джейми.
Во всяком случае, они должны были оставаться слепыми и глухими ко всему, что происходило, но Макалден и Джейми выглядели как остро заточенные лезвия. Как можно было поверить, что они лакеи, оставалось выше ее понимания. Все представлялось невероятно рискованным.
