Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
кто состоял в списке, поэтому советник даже пару раз удостоил меня одобрительного взгляда.
А тем временем гостей прибывало все больше и больше. В основном это была знать и их сопровождающие, но некоторые брали с собой чуть ли не половину своей семьи. Всем нестерпимо хотелось взглянуть на живого Словотворца. Я был ценной зверушкой, которую, как диковинку, выставили напоказ. Конечно, глупое сравнение, но ощущалось именно так.
– Старший сын лорда Бернайса Вальтерсона – лорд Мэ́йтланд Вальтерсон.
Я с любопытством всмотрелся в приближавшегося к трону мужчину. Определенно, у него имелось явное сходство с Джеральдом: цвет глаз и волос, рост, телосложение. Но выражение лица разительно их отличало. От Джера всегда исходила теплота, даже когда он был серьезен или злился, в его карих глазах разливался солнечный свет. Мэйтланд же выглядел немного надменно и смотрел на всех с превосходством, словно делая одолжение тем, что вообще тут появился. Я никак не ожидал, что такой человек окажется старшим братом Джера.
– Ваше Величество, господин Словотворец, советник Алеистер. – Он почтительно склонил голову. – Благодарю от лица рода Вальтерсонов за приглашение и приношу свои извинения за отсутствие моего отца. К сожалению, состояние его здоровья оставляет желать лучшего.
– Я слышал, что лорд Бернайс уже давно не выходит в свет. А видя вас здесь, смею предположить, что нас ожидает печальная новость? – Бардоулф не церемонился и напрямую спрашивал о деликатных темах.
– От вас сложно что-либо утаить, Ваше Величество. – Уголок рта Мэйтланда дернулся, и он поспешил сменить неприятную для него тему: – Надеюсь, мой младший брат не доставляет вам трудностей и выполняет свою работу добросовестно?
– Не беспокойтесь, ваш брат предан короне и ни одним своим поступком не запятнал честь вашего рода.
Бардоулф махнул рукой, давая понять, что приветствие с любезностями закончено. На очереди были следующие гости.
Натянув уже привычное выражение лица, я пытался не выдать обуявшей меня злости. Брат Джеральда говорил о нем как о недоразумении, которое может навлечь позор на их фамилию. Он интересовался далеко не с заботой, а хладнокровно и расчетливо. Джер никогда не упоминал Мэйтланда в своих рассказах, лишь пару раз говорил о том, что у него есть старший брат. Теперь я понимал почему. Джер иногда был слишком открытым и добрым, а его брата растили как будущего главу всего рода. Несмотря на внешнее сходство, они казались полными противоположностями друг друга, как день и ночь. Но для меня это не являлось оправданием пренебрежительного высказывания в сторону Джера, поэтому Мэйтланд мне уже не нравился.
– Король Велероса – его величество Эмилий Велеросский со своей спутницей, леди Селеван.
Услышав статус прибывшего, я поспешно натянул улыбку и наклонил голову. И уже после посмотрел на гостей. Мой взгляд встретился с глазами короля Эмилия, которые напомнили мне расплавленную медь. Неожиданно дикая жажда сковала горло, а по телу прошла дрожь. Все внимание обратилось к нему, к единственному человеку, который бы смог утолить этот обжигающий голод. Он как будто в секунду стал моим лучшим другом, моей семьей. Я готов был сделать для него что угодно, стать тем, кем он пожелает, лишь бы быть рядом. Он словно стал источником моей жизни.
От нахлынувших эмоций я слегка качнулся и, чтобы удержаться, ухватился за спинку трона. Голова шла кругом, и в ней отчетливо раздались десятки голосов: «Он станет твоим братом, хозяином и другом. Он разделит твою боль и твою радость. Вы обретете одно дыхание на двоих, и ты без сожалений отдашь за него свою жизнь. Такова наша клятва». Мне отчаянно не хватало воздуха.
Неожиданно что-то ледяное обожгло мою руку, приведя в чувства. Когда взгляд прояснился, я увидел, как Бардоулф обеспокоенно смотрит на меня, а поверх руки, вцепившейся в спинку трона, лежала его. Именно от этого прикосновения исходил холод, отрезвивший меня. Я криво улыбнулся, давая понять, что все в порядке, и с опаской поднял глаза. По лицу короля Эмилия сложно было сказать, испытал ли он что-то похожее. Но расширенные зрачки и капельки пота, стекающие по вискам, дали мне надежду, что я все же не сошел с ума.
Тем временем Эмилий, вежливо поприветствовав Бардоулфа, прошел к остальным, напоследок одарив меня пронзительным взглядом. Это определенно был человек из моего сна, теперь все размытые черты обрели ясность, и это пугало.
Закончив с приветствиями, гости принялись за еду и выпивку, сбившись при этом в разношерстные кучки. Музыканты наигрывали веселые танцевальные мелодии, иногда сменяя их на более медленные. Я же старался находиться всегда вблизи Бардоулфа, опасаясь остаться одному.
– А если он не настоящий?
– Да, и правда, а если нас всех здесь просто дурачат?
– Да, верно.
Мы стали свидетелями не очень приятных, но ожидаемых сплетен.
– Какие же вы невежды, господа, – непринужденно рассмеялся Эмилий. – Вы действительно считаете, что у потомка основателя Дартелии хватило бы наглости представить нам самозванца?
Многие сразу притихли – но не все.
– А что, если хватило? Прошлые короли честностью не отличались, – лысеющий мужчина в компании слишком молодой для него девушки стоял на своем.
По его лицу ползли красные пятна – он выпил уже достаточно вина.
– Тогда мне жаль вас вдвойне, господа. Вы уже все забыли наши предания. А ведь если верить в Словотворца, то нужно верить и в них тоже. Господа, все же помнят обряд посвящения короля Дартелии и обретения им артефакта прародителя?
Король Велероса держался непринужденно, словно все это было лишь очередной встречей с друзьями, а не грандиозным событием в истории. В отличие от холодности Бардоулфа он излучал практически ощутимое радушие.
Шепот прошел по зале.
– Очень жаль, что у вас такая короткая память, господа. Леди Селеван, извольте просветить невежд.
Красивая девушка вышла вперед.
– Обряд совершается под наблюдением священнослужителей… – мелодичным голосом стала пересказывать последовательность обряда она. – Правитель отдает ему свое подношение – артефакт, впитавший его кровь. Взамен Словотворец дает свою силу избранному им королю. Если бы господин был самозванцем, то при произнесенной им клятве камень остался бы прежним – чернее ночи. И это самое безобидное. Следуя писаниям, самозванцев ждет кара Небес: «Да сгниют от болезней люди, породив умертвий. Да зачахнет почва, оставив пустошь. Да обагрится кровью Мать-Земля и Боги спустятся на последний суд, дабы искоренить людскую заразу».
Закончив речь, она сделала реверанс и встала на прежнее место, подле короля Велероса.
Я никогда раньше не слышал последних строк и точно не знал их. Ни в одном писании не говорилось о каре за ложь перед Богами. Неприятные мурашки пробежали по спине, и я
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
