Его взору открылось небольшое городище, окруженное земляным валом и дубовым частоколом на нем. На сторожевых вышках были видны караульные. Очевидно, они уже подняли тревогу, потому что ворота спешно запирали. В этом городище вряд ли можно было взять богатую добычу, но оно оказалось на его пути, и вместо того чтобы выслать навстречу ему коленопреклоненных послов с дарами, униженными просьбами не разорять поселение и обещанием ежегодной дани, его жители решили обороняться.
Царь дал знак, и тучи стрел полетели на защитников крепости, сметая их со стен. Часть нападавших воинов спешилась и, преодолев вал, подошла к частоколу, забрасывая наверх крюки с веревками. Уцелевшие защитники рубили веревки, пронзали копьями и стрелами лезущих на стены чужеземных воинов. Но тех было великое множество и они прекрасно владели оружием, так как единственное, что они умели, — воевать. Всадники из необычных, дважды изогнутых луков метко поражали защитников крепости. Их стрелы, даже лишь слегка оцарапав жертву, через несколько минут вызывали смерть.
Не прошло и часа, как воинство, словно саранча, ворвалось в городище, убивая и поджигая дома. Забирали лишь самое ценное, в живых оставляли только крепких мужчин и молодых женщин — кого можно было продать на невольничьих рынках и кто мог выдержать предстоящий долгий путь. Словно черная вода, они заполнили улочки городища, а когда схлынули, то там уже бушевал пожар и никого не было в живых. Воины продолжали свой путь.
Отъехав от разоренного и уничтоженного городища, царь оглянулся, и ему показалось, что позади он видит сотни дымов от пожарищ, оставшихся после его армии, хотя это было невозможно — столько времени дома не могли гореть. Царь тряхнул головой, отгоняя наваждение, и на его шее блеснула толстая витая золотая гривна.
Олег открыл глаза. Он не спешил подниматься, вспоминая удивительный сон. Ощущение было такое, будто он видел все происходящее наяву — ужасный грохот, сопровождающий передвижение скифского воинства, запах гари и крови, отчаянные крики на незнакомом языке, и без перевода было понятно, что это мольбы о пощаде, напрасные мольбы. Он вспомнил рассказ Блюмкина у костра о скифах, перекликающийся с приснившимся сном.
— Неужели я такой впечатлительный? — пробормотал он.
Затем все заслонило воспоминание о вчерашнем дне. Он и правда вел себя глупо, выполняя причуды взбалмошной девчонки, раненной любовью к своему преподавателю. Эти мысли помогли ему быстро покинуть автомобиль. Разминая затекшее тело, он раздумывал: встретиться с Илоной перед отъездом или уйти из лагеря по-английски, не прощаясь?
Второй вариант напоминал бегство, а он никогда ни от кого не бегал. К тому же Илона была его клиенткой, и он обязан был держать ее в курсе хода расследования.
К его удивлению, в столь ранний час палаточный городок, несмотря на поздние посиделки, уже проснулся, и студенты потянулись к импровизированному летнему душу и умывальникам, образовав там очередь. Солнце поднималось все выше и начинало припекать. Олег увидел коротко остриженную брюнетку, встретившую вчера Илону, и поспешил к ней, пытаясь вспомнить, как ее зовут.
— Привет. — Он так и не вспомнил ее имени. — Мне надо уехать в Феодосию по неотложным делам — передайте это Илоне. Позднее я ей позвоню.
— А вон и Илонка! Сами сообщите ей об этом. — Глаза девчонки смеялись, видно, у него все же был обиженный вид отвергнутого поклонника. — Илонка, иди сюда! — крикнула девушка. — Тебя хотят бросить!
Илона, в обтягивающей открытой голубой майке и коротких шортах, позволяющих любоваться ее прекрасно сложенной фигуркой, подошла к ним.
— Что случилось? — поинтересовалась она, меряя Олега взглядом.
Тот неожиданно почувствовал, что не в силах вынести ее взгляд, стал прятать глаза, а потом промямлил:
— Мне надо уехать в Феодосию по нашим делам… Отдых — хорошо, но у каждого из нас своя работа. Твоя — здесь, моя… — Тут он запнулся. — Я должен быть там, где требуют обстоятельства.
— Жаль. На обратном пути заезжай — расскажешь, что накопал. — Илона и не пыталась его удержать здесь. Олегу стало обидно — видно, она сочла, что свою роль водителя и раздражителя для любовника он уже выполнил. — Извини, я пойду — душ освободился. — И она поспешила к кабинке летнего душа с установленной на ней пластиковой бочкой.
— Не кисни. Илонка еще не до конца проснулась, — смеясь, сказала брюнетка с короткой стрижкой. — Она девушка добрая, но резкая. Решай свои вопросы, если это и в самом деле необходимо, и приезжай к нам. У нас тут весело, особенно вечерами. По субботам дискотеку устраиваем.
— Да, здесь не соскучишься, — проговорил Олег и поинтересовался: — А кто такой «змеиный царь»?
— Это Илонка нашего препода так прозвала — вчера ты с ним познакомился. У него, кроме истории, есть еще одно хобби — змеи. Он их отлавливает и собирает яд. Вроде выполняет заказ фармацевтической фирмы — они ему неплохо платят. Зимой ему хватает на дорогой горнолыжный курорт. Пока, пойду наводить красоту. — И девушка ушла.
— Змеиный царь… заказ фармацевтической фирмы… яды… — пробормотал Олег и вспомнил, что Фролова умерла от передозировки лекарства.
В голове у него выстроилась версия, которую он не хотел принимать как рабочую, но которая четко все объясняла, за исключением одного — куда подевались драгоценности Фроловой? Олег понял, что ему надо будет обязательно вернуться в лагерь археологов и присмотреться к преподавателю, имеющему два необычных прозвища — Блюмкин и «змеиный царь».
5
Въехав в Феодосию, Олег решил вначале встретиться с завклубом, а уже потом понежиться на пляже. Еще не было и девяти часов утра, а общеизвестно, что утро у творческих работников начинается гораздо позже, поэтому Олег решил отправиться к Рыкову домой. Обзаведясь картой города, он не нашел улицу со странным для курортного города названием — Рабочая. Лишь после долгих бесполезных расспросов он наткнулся на местного жителя, сообщившего, что эта улица находится в Карантине — самом старом районе города, недалеко от остатков древней крепости. Мужчина также рассказал ему, с чем связано это необычное название — Карантин. Именно там татаро-монгольский хан Джанибек впервые применил «бактериологическое оружие» — трупы умерших от чумы соотечественников катапультами забрасывали за стены крепости. Но Олег отважно отправился в колыбель страшного мора, унесшего в Средние века четверть населения Европы.
Завклубом проживал в старом сером двухэтажном доме, на узкой неприметной улочке, но тенистой, густо засаженной деревьями, что Олега обрадовало — не надо оставлять четырехколесного друга на растерзание все более набирающего высоту и силу солнца. Поднявшись на второй этаж, Олег нажал на кнопку звонка, приготовившись к долгому ожиданию под дверью. Но она распахнулась сразу, словно его прихода ожидали. Показалась высокая худощавая женщина лет сорока с ненакрашенным усталым бледным лицом, набрякшими веками и темными кругами под глазами, как бывает после бессонной ночи. Она куталась в длинный цветастый махровый халат, будто ей было холодно.
