– У тёмных нет кодекса, Нуала. Мы приносим единственную клятву верности жрецу.
– А он – королю.
– Нет, это король присягает ему.
– Значит, именно тёмные маги – истинные правители Вардара?
– Были когда-то, – сказал он, задумчиво поглаживая свиток.
– И жаждете снова заполучить власть? – настаивала я.
– Не я.
– А чего хочешь ты?
– А вот это мы договорились не обсуждать.
Я сразу замолчала. Он был прав. Как же выведать, что такого важного ему хотелось заполучить в новой, не осквернённой проклятием жизни? Неужели он жаждал любви и нежности? Но что такому любовь? Я нахмурилась. Дедушка говорил, что всякому человеку, даже яростному воину, который научился не замечать чужих страданий, нужна связь с миром через другого человека. Именно этот якорь делал нас людьми. И куда бы ты ни отправлялся, каким бы не стал – жестоким или нежным – ты искал этот грузел, свою опору, своё особое чувство. И у убийц были матери. И мямли и простаки мечтали о страсти. А ласковые искали силу и жёсткость, чтобы укрепить свою внутреннюю структуру… И для каждого существовал свой особый путь к тому единственному, кто мог сделать его счастливым. Жаль только, далеко не всякому удавалось преодолеть дороги к родной душе.
– Завтра мы двинемся по старому тракту к северным границам Леты, – сказала я. – По этой дороге сейчас вряд ли кто ездит, кроме пустынных жителей, но в таком виде я их не боюсь.
– Угу, – отозвался мужчина. – Как скажешь. Я бы предпочёл, конечно, по холмам… Но дорога тоже хороший вариант.
– Чем холмы лучше?
– Тем, что там еды больше, – отозвался он, убирая свиток и доставая новый. – Ты вообще стала много есть.
– Подумаешь! Если я худая, это ещё не значит, что у меня плохой аппетит. Нам всё равно придётся сделать запасы. Когда ты последний раз был в Лете?
– Много лет назад, – сказал он. – Когда она пала.
– И не знаешь, как там сейчас?
– Предполагаю, что многое выросло заново, и живность есть, но людям на проклятых землях если и живётся, то нелегко.
– Получается, верховный жрец считал себя сильнее природы?
– Колдуны всегда сильнее, – высокомерно заявил мужчина.
– Ну конечно, – отозвалась я с улыбкой. – Поэтому могут одним взмахом ладони остановить смерч или заставить дождь вернуться обратно в тучи.
– Не надо этих глупых преувеличений, – поморщился Ракх. – Дело не в том, насколько маги сильны против стихии, а в том, как часто от них требуется решительное вмешательство в дела неба и земли. Думаю, если бы мог, я бы вернул Лете её благополучие, но для этого нужно отдать всю силу и оставшуюся жизнь.
– Если бы ты вмешался, то утратил бы свою магию, не так ли?
– Да.
– Но ты не пожертвуешь силой ради каких-то там проклятых земель, – кивнула я.
– Не пожертвую. Магия нужна мне для иного служения.
Я не хотела обвинять его в малодушии. Прежде стоило в себе разобраться. Вскоре мы уже покинули погост, и теперь неспешно ехали через красивый сосновый бор.
– Ты всё ещё больна? – спросил мужчина.
– Да. У меня это и раньше бывало. Последствия тяжёлой жизни в городе – живот слабый. Поэтому может тошнить от быстрой езды, непривычной еды. Мне нужно больше есть и чаще отдыхать, и всё будет хорошо.
Он подозрительно на меня покосился, и я замерла, опасаясь, что маг всё поймёт. Но нет, мужчина пожал плечами, и в глазах его не сквозило сомнение.
– Ладно. Уже достижение, что мы сюда добрались без происшествий, но на проклятых землях можно всякого ожидать. Здесь иная магия, и существа за это время могли родиться всякие. Поэтому постарайся никуда не отлучаться…
– В кусты тоже нельзя?
Я про себя благословила его нежелание вникать в мои проблемы. Кто другой давно бы догадался, в чём дело, но Ракх и не подозревал, что мой живот вовсе не испорчен, наоборот, лелеет маленькое счастье. Я долго изучала карту, чтобы выбрать самый короткий путь. После полугода вряд ли смогу залезать на лошадь без посторонней помощи, да и опасно это будет.
Но пока что, чувствуя, как растёт во мне новая жизнь, я изо всех сил старалась контролировать тело. Малыш временами был очень активен, пинался и крутился, пока что не доставляя мне неприятных ощущений. Да и дорога, что мы избрали, оказалась хотя и заброшенной, но пригодной для двух всадников. Я поражалась скрытым силам своего организма! Казалось бы, долгий путь и отсутствие поддержки должны были меня сломить, но тошнота вскоре прошла, жор усилился, и единственное, что могло выдать меня – это постоянные позывы по нужде. Тут уж сделать что-либо было решительно невозможно.
Я разрасталась и понимала, что вскоре просто не залезу на Тишину, но умная кобыла стала ложиться, подставляя спину, а мне оставалось только осторожно на неё садиться. Слава светлым богам, что мы добрались до Леты всего за две недели! И плохо, что родина встретила меня тёмным усталым лесом, где неизвестно, что удалось бы поймать на обед.
– Деревья выросли, – выговорила я, осматривая как будто знакомые, но мрачные места. – Прежде здесь не было елей.
– Лес жив, но он страдает, – сказал Ракх. – Как долго отсюда до твоего дома?
– Дня четыре… Или чуть больше. Разве нам нужно именно там проводить ритуал?
– Не обязательно. Я расспросил людей в Красном погосте, они говорят, западнее живёт одна хорошая семья.
– У самой окраины леса?
– Угу. Они ходят в Лету охотиться, и к магии вроде привыкли. Можно было бы заехать к ним, порасспросить.
– Давай так и сделаем.
Меня радовал любой отдых, а если ещё и люди попадутся хорошие – я непременно поговорю с хозяйкой дома о своём положении. Верховая езда доставляла одни только неудобства, и я чувствовала, как всякий раз, едва Тишина прибавляла ход, у меня неприятно напрягался живот.
– Вид жуткий, – сказал между тем Ракх.
Мы ехали вдоль тихих ельников, и некоторые деревья, выросшие криво, да к тому же высохшие, походили на изломанных покойников.
– Почему вы сделали это? – не выдержала я. – Зачем уничтожили мою родину?
Мне казалось, что мужчина огрызнётся, но он ответил спокойно:
– Потому что верховный жрец увидел будущее: светлая магия делает каждого богом, и каждый может править в своём собственном государстве. Это означало бы свержение его власти, уничтожение порядка. И исходила эта угроза от Солнечного края.
– А что люди, Нуала? Думаешь, были против? Да они рукоплескали нам! Толпой управлять очень просто. Ты сказал им, откуда исходит опасность, показал, кто хочет посягнуть на их богатство и благополучие – и они атакуют. Солнечные дети, женщины, старики – без разницы, кого давить ради мнимой свободы. Ведь всегда проще уничтожить чужих, не таких, как ты сам. Отец Сагора представил всё так, будто правитель Лет – есть самая страшная угроза для жизней тысяч вардарских семей, а мы были защитниками, или, если хочешь, носителями правды. Мы шли не убивать – освобождать священным огнём.
