Вечерняя пересменка у персонала с 21.15 до 21.30. Как раз к этому времени, по моим расчётам, должна подъехать налоговая инспекция. Заняты будут обе смены, а пациенты будут оставаться в комнатах. Удалось выяснить, что двери и замки на комнатах обычные, не электронные, что хорошо. Камер в «слепых» коридорах нет. Клиника в целом позиционируется как милое и доброе место, помогающее людям прийти в себя. Но принудительное лечение тоже практикуют, от него львиная часть оффшорного потока денег и идёт.
Ставлю взятый в аренду мотоцикл под углом тридцать пять градусов у северной стены ограждения, как раз в узкую слепую зону камер. Удобнее для Леры была бы машина, но конёк манёвреннее.
Проверяю, крепко ли сидит в пазах на сапоге мой телескопический друг. Шлем не снимаю пока, если случайно засвечусь, лица будет не видно. Можно было бы избрать более длинный путь: лечь самому в клинику, разведать изнутри, но Лера и так тут слишком долго. Кто знает, чем её пичкают, вдруг не сможет удержать себя в руках, и потом в разы сложнее будет. Так что лучше уж сразу более радикальный план.
Северная и западная стены обвиты плющом, и окна как раз выходят из «слепых» коридоров. Взобраться и тихо вскрыть навесы пластикового окна труда не составляет.
21.12. Ординаторская, согласно схеме здания, на третьем этаже, а сестринский туалет как раз здесь, у окна в конце коридора. Захожу в предбанник так, чтобы меня было не слышно. Молоденькая медсестричка как раз выходит из кабинки и подходит помыть руки. Жду, пока вымоет и поднесёт к сушилке, чтобы шум заглушил лишние звуки. В два шага оказываюсь рядом и зажимаю ей рот. Она шугается и бледнеет. Следует быть мягче, а то отключится, и я не смогу узнать, в какой комнате Лера.
Всё, что нужно, она мне сообщает, а потом я чуть сжимаю ей горло, надавливая на сонную артерию. Медсестра тухнет, я оттаскиваю ей в угол. Быстро оклемается, даже голова сильно болеть не будет.
Хорошо, что комната Леры тоже на втором этаже, так удобнее. Прохожу вдоль стены до конца коридора и сворачиваю налево. Из комнаты под номером 204 как раз выходит медсестра с подносом. Для ужина поздновато, скорее всего, лекарства. Нашли, мать вашу, болезную. Надо поспешить.
Вскрыть замок на двери не составляет труда. Сердце вздрагивает в груди, когда я распахиваю дверь в полутёмную комнату, освещённую слабым светом ночника.
Она здесь. Приподнимается на постели и смотрит расширенными глазами. Будто не верит. Ну ещё бы. Закрываю дверь и снимаю шлем.
– Пришёл рассказать тебе сказку на ночь, Принцесса.
К кровати не привязана – уже хорошо. Но бледная и худая, под глазами тени. Оцениваю её состояние в мгновение, пока Лера хлопает глазами, осознавая действительность. А потом дрожащими руками отбрасывает одеяло и спрыгивает на пол.
Подхватываю её и крепко прижимаю к себе, чувствую, как дрожит, всхлипывает. Молчит, только дышит тяжело. Тревожно. Надо убедиться в её адекватности. Но потом всё же слышу тихий голос.
– Ты пришёл, – снова всхлипывает. – Я знала, что ты найдёшь способ.
– Конечно пришёл. Помнишь, я сказал тебе, что ты от меня не сбежишь? Я никогда тебе не врал, принцесса.
Лера отлепляется от моей груди и улыбается сквозь всхлипывания.
– Но нам пора валить отсюда. Скажи, они тебя накачивали чем-нибудь?
– Нет, только успокоительно на ночь.
– Ты уже выпила?
– Только что, – кивает на прикроватную тумбочку, на которой стоит стакан с водой и маленький пластиковый – пустой. – Две.
– Надо выблевать. Быстро.
Синие глаза округляются, и Лера мотает головой.
– Я не могу, никогда так не делала.
Блин. Всему её учить. А время идёт.
– Давай помогу.
Разворачиваю её к себе спиной и чуть наклоняю вперёд. Даю команду засунуть два пальца в рот и ребром ладони толчком поджимаю желудок, одновременно склоняя её голову как можно ниже. Рефлекс срабатывает, и Леру выворачивает.
– Блть, Лера, а ужин где?
– В унитазе, – она втягивает голову в плечи и откашливается, стараясь заглушить себя ладонями.
Так, позже вздрючу за то, что не жрала. Что вообще у баб за дебильная херня? Телефон в кармане тихим звуковым сигналом напоминает о временном рубеже. Пора валить.
– Влад, только одна таблетка вышла, – тихо бормочет.
– Некогда уже, потом разберёмся. Одна – уже хорошо.
Она быстро обувается и набрасывает кофту, стягивает волосы резинкой, а я распахиваю окно, оценивая высоту. Нормально.
– Мы будем прыгать? – глаза Принцессы расширяются от страха и удивления.
– Не мы. Только я. Иди сюда.
Она судорожно вздыхает, но делает всё, что говорю. Крепко обхватывает меня за талию ногами, на уровне плеч за моей спиной сжимает раскрытый бо так, как я говорю. Обхватываю её за спину, крепко прижимая к себе, и взбираюсь на подоконник. Она весит сейчас килограмм сорок, не больше, так что с ней прыгать, что самому.
– Ты же сама говорила, что я ниндзя, – подмигиваю и быстро целую её в лоб. Лера зажмуривается и утыкается лбом мне в грудь, напрягает руки, сжимающие шест.
Чуть разминаю ноги, даю импульс и прыгаю. Лера выдыхает, когда ставлю её на землю и немного пошатывается. Хрен знает, какая у неё доза успокоительных.
Крепко сжимаю тонкую ладонь, и вдоль насаждений бежим к забору. Принцесса пугается, когда замечает движение вокруг здания. Налоговики вовремя. Отлично, ребята из клиники будут заняты, а мы пока укатим далеко в горы Прованса.
Перебираемся через забор, вижу, что Леру штормит, поэтому надеваю на неё свою куртку, снимаю ремень и, когда садимся на мотоцикл, привязываю её к себе на всякий случай.
– Держись, маленькая, ты сюда больше не вернёшься.
– Знаю. Ты же сказал.
Она крепко обхватывает меня сзади, как когда-то, выдёргиваю футболку и накрываю её ладони. Голову кружит от прикосновения тонких пальцев к коже живота, но всё это позже. А пока нужно увезти её отсюда.
Едем до гостиницы минут сорок, Лера держится умницей, но как только торможу и отцепляю её от себя, буквально сваливается мне в руки. Вцепляется пальцами в футболку и слабо сжимает, снова утыкается носом в грудь. Лекарство, что осталось в пустом желудке, начало действовать. Беру её на руки и уношу в гостиницу. Администратор понимающе кивает. Он хорошо проплачен и предупредит о любом интересе или поползновении в мою сторону. Отец знал, куда меня поселить. Небольшая частная гостиница в горах и дебрях растительности. Вроде как уединённое романтическое место, утонувшее в это время года в цветущих вишнях и миндале. И весьма надёжное.
Укладываю уснувшую Принцессу на кровать. Стаскиваю с неё больничные тапочки, свою куртку, а потом, немного подумав, раздеваю до трусов. Пздц, худая стала, даже сиськи меньше. Будет у меня на убой теперь жрать.
