Эрику теткой язык не повернется назвать. Изящная, даже в преклонном возрасте, вкус тонкий.
— Нравится, конечно.
— Вот. А кто вас со Светкой помирил? Я! Без кого меня бы не было? Без родителей…
Скриплю зубами. Святая святых Тимура — это его семья. Он их просто боготворит. Но пусть в своему углу боготворит, а в мой угол не лезет.
— Анжэрика, звучит почти как этажерка! Когда заведешь своего отпрыска, так этажерками и называй, а мою не смей.
— Да пошел ты.
Замолкает.
И то хорошо, мы подъехали к роддому.
Огромная корзина цветов едва помещается в руках. Пока тянул, думал, пупок развяжется!
В дверь с трудом пролезает, занимает почти весь лифт… Дай бог, в палату войдет, не в коридоре же ей стоять!
Перед дверью палаты перевожу дыхание. Ощущение, как будто с трамплина прыгать собираюсь.
С ооооочень высокого трамплина.
Волнуюсь. За дверью — моя капризная Света. Обидчивая царевишна! Ранимая. Особенно в момент появления ребенка…
А я по-крупному накосячил.
Как бы мне в голову грязный подгузник не прилетел и напутствие следом, куда я могу пойти…
Хватит стоять! Решительно открываю дверь и вхожу.
Света привстает с кровати, держится за детскую колыбельную, в которой лежит комочек в ярко-синем костюмчике. Космический неон, кажется, так назывался цвет.
— Амир, — выдыхает Света.
Она ждала меня. Может быть, даже не спала целые сутки.
Мучилась неизвестностью.
Ждала.
Я понял это.
По глазам, вспыхнувшим радостью и облегчением. По пальцам, крепко сжавшимся вокруг спинки кроватки.
Лицо измученное и резко похудевшее после перенесенного испытания, улыбка с трудом держится на губах.
Мои слова замирают в глотке.
— Амир, я родила девочку, — Света говорит быстрее меня. — Дочка. Не наследник, которого ты хотел и которого нам прогнозировали. Иногда врачи ошибаются с полом. Факт остается фактом. Девочка. Я знаю, как для мужчин твоей национальности важны первенцы, наследники. Девочки для вас второй сорт. Я родила девочку. И если ты не готов мириться с рождением дочери, то тебе лучше уйти прямо сейчас и оставить меня в покое, дав шанс на спокойную, свободную жизнь, — выдавливает.
Молчу.
Жду, что еще она скажет.
Тираду Света выдала просто огненную. К стенке приперла одним взглядом. Видно, что измучена, едва на ногах держится, но готова мне глотку перегрызть за свое.
Это я в ней и люблю.
Моя маленькая дикая женщина! С ней и на необитаемый остров не страшно попасть! Со всем справимся.
— Ты все решила, что ли? Слова мне не дала сказать.
— Я знаю, ты ждал Тагира.
— Тагира и получу! — сурово свожу брови к переносице.
— Что?
— Как-нибудь в другой раз я получу желанного наследника. И пока ты еще какой-нибудь херни не придумала, скажу сразу: попытки будут только с тобой, и Тагира мне родишь именно ты. Только ты и никакая другая!
— Что?!
Лицо Светы освещается мгновенно. Улыбка становится ярче, набирает обороты…
Я бы ослеп, если бы не светил ей в ответ точно так же!
— А чего ты хотела?
— Но я слышала твои слова, не подменили ли тебе ребенка. Переполох в больнице не прошел мимо меня. К тому же персонал только и говорит о салюте с именем Тагира! Решила, что ты… Даже не знаю… Не хочешь девочку и откажешься от… От нас.
— Даже не мечтай, что я от тебя так быстро отстану. Ты должна будешь родить мне Тагира, — улыбаюсь. — Но я рад и дочке. Только имя надо придумать.
Мы все еще стоим на значительном расстоянии друг от друга.
— Я уже придумала. Можно?
— Сейчас цветы занесу и буду готов слушать.
— Цветы? — выглядывает из-за меня. Бледнеет при виде огромной корзины. — Ты ограбил цветочный магазин?!
— Нравится?
— Безумно.
Затаскиваю корзину с цветами, закрываю дверь.
— Ну что ж, перейдем к официальной части знакомства с дочкой.
Все еще стою у порога.
— Извини, что меня так долго не было. Я готовился.
— И как, успешно?
— Честно? Не знаю… Я вроде все сделал, но самое главное — это здесь: ты и дочурка. Она кроха совсем.
— Подержать хочешь?
— А можно?
— Нужно, — улыбается Света, смотря на меня как-то лучисто.
Мягко и по-особенному, раньше так не смотрела. Сама ко мне подходит и берет за руку, подводит к детской кроватке.
— Ну, говори, как назвала! — прошу нетерпеливо.
— Тиана, — отвечает едва слышно.
— Тиана?!
— Да. Тебе не нравится?
— Анварова Тиана Амировна… — проговариваю каждую букву, смакуя. — Это охереть как круто звучит!
— Тебе правда нравится?
— Лучше и быть не может. У нее твой носик, — выдыхаю, склонившись над крошкой. — Хочу взять на руки, но она так сладко спит. Вдруг проснется?
— Боишься, что ли?
— Очень, — признаюсь чесно.
Перехватываю ладонь Светы и сую себе под пиджак, к сердцу.
— Чувствуешь? Раньше такого не было. Аритмия бешеная. Сейчас порвется к чертям.
— Не порвется. Я склею, — обещает, накрыв мою руку своей. — Обещаю, — и целует.
Мягко. Нежно. Обволакивающе.
В ней что-то изменилось, стало другим. Вкус губ все тот же, но оттенки, которые Света в него вкладывает, другие… Я зачарованно пью их из губ Светы, впервые понимая, что значит забота и нежность, искренность в одном флаконе.
От этого мое сердце еще сильнее бьется, мучительно на разрыв, пробивая клетку. Ломится в ребра, шумит в голове частым пульсом.
Мы целуемся самозабвенно, я крепко сжимаю Свету в объятиях. Когда поцелуй разрывается от недостатка кислорода в легких, могу выдавить лишь одно:
— Спасибо.
Слово одно-единственное, но я вживаюсь в него всем, что чувствую: весь спектр эмоций, каждый вдох, каждую мысль и натянутый нерв.
Ощущаю, что она понимает. Да-да, сейчас Света точно понимает сердцем и знает, что я не лгу, не изворачиваюсь, не играю.
Спасибо за все, родная.
* * *
Спустя несколько дней
Выписка прошла, как нельзя лучше. Свершилось все, что я запланировал: четко, минута в минуту, без задержек, проволочек и опозданий.
