— Меня зовут Маргарита. Можете звать меня просто Марго. И я жена Мирона Потемкина.
Сказать, что я испытала шок, ничего не сказать!
Я вообще предполагала и вполне логически, что жена Мирона и мама Авроры — умерла.
Спросить мне было не у кого.
Люди либо совершенно не знали обстоятельства ситуации, либо эта тема была под запретом. И теперь, кажется, понятно, почему она была под запретом!
Но следом меня настигает вполне здравая мысль, а что, если это мошенница?
Окидываю ее взглядом с ног до головы.
Сканирую.
Ростом она будет пониже меня. Немного плотного телосложения, но фигуристая. Грудь на месте.
Одета хорошо. Со стилем. Я бы даже сказала, с европейским шиком. На руках бриллианты и безупречный маникюр.
Поднимаемся выше…
Каштановые волосы аккуратной волной уложены в классическую прическу.
Прежде чем посмотреть ей в глаза, понимаю, уже догадываясь, у кого я видела такие же глаза…
Сердце защемило, но никуда не денешься, и я встречаюсь взглядом с незнакомкой.
Да.
Так и есть.
Такие глаза у Авроры.
Слишком очевидно их физическое сходство…
И после этого меня как будто парализовало. Особенно все схватило за ребрами.
Я прохожу дальше, вглубь квартиры, нисколько не заботясь о незнакомке.
Опустившись в кресло, начинаю задумчиво массировать висок.
Надо прийти в себя, но не могу.
Елистратова в полном ауте!
Постараюсь разбудить в себе юриста.
Что-то совсем не хочется быть рыбой перед матерью и женой семьи Потемкиных.
Ее силуэт замирает в дверном проеме.
Нехотя поднимаю на нее глаза.
— Паспорт.
— Что?
— Паспорт, — все тем же бесцветным голосом требую я.
К моему удивлению незнакомка открывает маленькую брендовую сумочку из крокодиловой кожи и, достав из нее документ, пересекает комнату и подает его мне.
Она стоит буквально в шаге от меня, пока я изучаю ее документ.
Сначала фото и ФИО, здесь все верно.
Потом открываю семейное положение.
Штамп.
Один.
Датированный 17 маем, пятнадцатилетней давности.
Печати о разводе нет.
Пальцы деревенеют, однако я решаю посмотреть страницу, на которой записаны дети.
И там записано двое детей!
Только вот ничего прочитать я не успела. Раскрыв мои намерения, Марго с недовольством зашипела и вырвала паспорт. Бросила его в сумочку и отошла подальше.
Уже кое-что.
Значит, второй ребенок…
Дышу.
— Зачем вы пришли?
— Посмотреть на вас, — неожиданно отвечает она.
— И? Как? Понравилась?
Начинаю потихоньку приходить в себя.
— Немного необычно, учитывая вкус Мирона.
— Да, киваю, груди большой у меня нет и волосы светлые.
— Очень странно, что он с вами связался.
На мой вопросительный взгляд, дамочка поясняет:
— Вы же не можете родить.
Ее слова вызывают у меня обескураженную усмешку.
— А вы не можете быть матерью, — сходу отвечаю я и ни капли не жалею о своих словах, и далее активно жестикулируя рукой добавляю: — нет такой причины, чтобы отказаться от собственного ребенка. Ну, нет ее, Марго Васильевна! Нет!
Смотрю в эти карие глаза и не нахожу понимания. И не найду его там никогда, потому что один и тот же вопрос, мы видим абсолютно по-разному.
— Будете меня судить? Да что вы вообще знаете обо мне?
— Ничего, — слегка мотаю головой, — и ничего не хочу знать и дальше. Мне не интересна ваша судьба. Зачем вы ко мне пришли, не могу понять? Да и собственно говоря, мне это не нужно!
— Мирон попросил развод… — складывая носовой платок в руках, начала свое повествование жена Потемкина.
— И вы прибежали посмотреть на ту, ради которой он у вас, спустя столько лет наконец-то попросил официально оформить расторжение брака? Смотрите!
Взмахиваю кистями рук, открываясь взору незваной гостье.
Она смотрит на меня долгие и неприятные секунды и будто решает про себя что-то.
А что я могу сделать?
Ничего.
Насмотрится и уедет туда, где была все эти годы.
Но больше я не потрачу на эту дамочку и одной нервной клетки.
Ни одной.
Она того не стоит.
Увидев мое безразличие к себе, Марго засобиралась.
— Я хотела с вами поговорить, как женщина с женщиной, — она скептически поглядела на меня, — но вы, видимо, птица другого полета.
— Безусловно! — равнодушно отстегнула я. — Я вас не задерживаю, Марго Васильевна.
Увела взгляд на картину на стене. Что угодно готова я сейчас рассмотреть, за исключением визитерши.
Она чуть слышно покряхтела, возмущенно подышала и избавила меня от своего общества без лишних слов.
Цоканье каблуков.
Хлопок входной двери.
И… я собираю себя по осколкам, словно разбитую вазу.
Какими-то неведомыми силами я справляюсь с поставленными задачами. Они просты в обыденной жизни, но сейчас их выполнять крайне сложно. Завершив с делами, я возвращаюсь на работу.
Стоя в вечерней пробке, я решаю все-таки набрать один номерок. Попутно достаю из бардачка сигареты и прикуриваю.
— Лиза? — удивленно и невинно звучит его голос в трубке.
— Привет! Что-то давно не звонишь. Я аж соскучилась, — ерничаю я, — как дела, Вадим? Чем занимаешься?
— Я? Да я… Э-э… — заикается он. — Я сейчас на процедурах…
Поведение Кречетова мягко говоря странное.
— А что случилось? — стряхиваю пепел в окно.
В следующий момент я фоном слышу женский голос из динамика. Медсестра по внутренней связи просит пройти пациента по ТАКОЙ-ТО фамилии в кабинет.
— Ты что, в больнице? — наступает моя очередь удивляться.
— Угу.
— И насколько все серьезно?
Неужели Потемкин воплотил «вендетту» в жизнь?
— Да, в хирургии. Цел, но отделался несколькими шрамами.
Ничего. Шрамы украшают мужчин. Правда, мужчин настоящих.
— Ай-яй-яй. А что случилось? — изображаю не шуточную обеспокоенность.
