что наше общение и участие в жизни этой женщины началось с песни!
* * *
Сейчас мне уже совершенно ясно, что я иногда с трудом усваиваю уроки. Не знаю, почему мне потребовался еще один пример для того, чтобы все прояснить. Но как бы то ни было, нуждался ли я в нем или нет, мне еще раз напомнили о силе песен веры.
Я находился в ближневосточной мусульманской стране и слушал историю христианина, отбывшего тюремный срок за веру. Несмотря на смену охранников, наблюдавших за ним сутки напролет, этот человек каждый день в своей камере выполнял ежедневное молитвенное правило. Однажды двое тюремщиков по тревоге ворвались в его камеру и потребовали: прекрати петь! «И тогда твои песни не обратят нас в твою веру!»
Очевидно, эти надзиратели-мусульмане намного быстрее, чем я, осознали, какая мощь заключена в «Песнях сердца». И им не потребовались сотни бесед.
Когда я наконец увязал воедино все факты, я осознал значение музыки как фактора веры и уловил ее мощь, уже действовавшую в мире ислама. Только тогда я начал понимать то, что тогда стало для меня новым, глубоким и преображающим уроком.
Я всегда верил, что Иисус не шутил, когда дал ученикам свое последнее земное наставление. Я всегда верил: Он на самом деле хотел, чтобы мы шли по миру с Его посланием. Я был уверен: Он искал нашей помощи в достижении этой великой цели. Если честно, одной из причин моего уныния в Сомали было сомнение. Я все гадал: а правда ли Бог действовал в таких местах? А затем меня начал преследовать вопрос: если Бог не являет Себя в местах, подобных Сомали, то чего Он ожидает от Своих последователей, оставшихся там без Него?
Постепенно в паломничестве по миру гонений я начал понимать, что даже без нас Бог не беспомощен. Он желает нашей помощи, дорожит ею и призывает нас к тому, чтобы мы ее оказали, стремясь изменить мир, но наш всемогущий Бог не беспомощен – даже без нас.
А еще я понял, что наш всеведущий Бог ведает обо всем, что происходит в Его мире, – даже в тех местах, где зло будто бы цветет пышным цветом. Даже в этих мрачных местах наш вездесущий Бог не отсутствует и не ждет, пока туда заявимся мы, готовые оказать Ему помощь.
Очень важно понимать: Бог дорожит нашей помощью. Но еще важнее помнить, что наш всемогущий Бог способен действовать и с нами, и без нас, и что Он видит зло, присутствующее в Его мире, и являет Себя… и неважно, где мы, там или нет.
На самом деле один из самых восхитительных и вдохновенных уроков моего путешествия был таким: Бог всегда присутствует и действует даже в самых неблагоприятных местах на всем белом свете. Я понял: Он действовал в Сомали задолго до того, как там оказались я и Рут. Думать, что в стране «волков» мы одиноки и нам приходится начинать все с нуля – плохая стратегия. Если мы хотим исполнить Великое поручение, возложенное Богом, особенно там, где царит отчаяние, намного лучше и действеннее понять, что Бог уже там, что Он уже действует, а потом воссоединиться с Ним и вместе постигать то, как нам опереться на плоды Его деяний.
Как только мы осознали, что делает Бог, являя Себя, мы должны всего лишь указать на Него другим.
Во мне эта мысль возродила надежду. И я спросил себя: а может, время снова запеть?
А если Он жив?
За полтора десятилетия мы с женой провели, записали, документально оформили и проанализировали более семисот бесед с верующими из семидесяти двух стран, где христиан гнали за веру или преследуют и по сей день. Каждый месяц число возрастало.
* * *
Я и Рут путешествовали вместе с самого начала. Наша жизнь и работа – давно уже часть совместного рискованного предприятия, которое началось не в Сомали и которое там не закончится. Наше паломничество по миру гонений всегда было совместным (а сейчас – даже в большей мере), и мы стремились к открытиям. Оно привело нас в такие места и части света, где мы и не рассчитывали оказаться; мы пришли к таким духовным высотам и глубинам, о существовании которых и не подозревали.
Рут окуналась в атмосферу каждой моей поездки, даже если я ехал в путь в одиночестве. По возвращении домой о выполненном задании я всегда сперва рассказывал ей. Она была моим самым ценным критиком, моим рационализаторским комитетом во всем, начиная с планирования поездки и заканчивая отчетом о ней. Она расшифровала тысячи часов бесед, записанных на пленку, она помогла мне привести находки в порядок и проанализировать их.
В последнее время Рут принимала участие во многих беседах, да и сама провела немало встреч, когда обычаи и культура не позволяли мне совершить это. Например, она могла беседовать с женщинами в мусульманских странах, где законы ислама запрещают им общаться с посторонними мужчинами.
С той огромной группой студентов мы больше не встречаемся. Шестьдесят человек из нее вышли на собственный путь и понесли свет и любовь Иисуса заблудшим душам в самые мрачные места этого мира. Но мы основали куда более многочисленную и более обширную семью, к которой теперь принадлежим сами, – всемирную семью Бога. Думаю, я всегда знал, как огромна наша семья, хотя беседы и познакомили меня со многими братьями и сестрами, о родстве с которыми я даже не ведал.
* * *
Чтобы помочь западным церквям и многим из их общин усвоить новый и, возможно, более библейский подход к страданиям и гонениям за веру, мы часто делимся историями и уроками и рассказываем о том, какое отношение страдания и гонения имеют к вере. Мы очень хотим, чтобы наши западные братья и сестры во Христе поняли: величайший враг нашей веры сегодня – не коммунизм, не буддизм, не индуизм, не атеизм и даже не ислам. Наш величайший враг – потерянность заблудших душ. Именно ее Иисус заповедал сразить Своим последователям, а стратегия для битвы выражена Им в Евангелии от Матфея (Мф. 28:18–20). Он указал на врага, когда четко прояснил цель Своего пришествия: «Я пришел взыскать и спасти погибшее».
Мы надеемся, что верующие во всем мире приблизятся к сердцу Бога настолько, чтобы, услышав слово «мусульманин», мы не представляли сомалийских пиратов, ожесточенных ревнителей джихада и террористов, – а видели каждого мусульманина как заблудшую душу, любимую Богом, и думали так о нем. Нам нужно
