С основным блюдом было покончено, Шарлотта посмотрела в свою кофейную чашку, бесцельно помешивая остатки кофе ложкой. Она пыталась набраться храбрости.
— Итак… — Она кашлянула. — Итак…
Энни посмотрела на дочь, и в ее взгляде было столько надежды и ожидания, что, казалось, она поперхнется. Мать жаждала примирения, а Шарлотте приходил в голову только один способ это сделать. Глядя на мать поверх только что испеченного яблочного пирога, она спросила:
Родители одновременно уронили вилки на стол. Но Шарлотта не собиралась извиняться за то, что задала вопрос, который вертелся у нее в голове много лет. Ей нужно было понять, как они дошли до этой точки. Время пришло.
Глава 13
Рассел посмотрел на дочь, нарочно не глядя на жену. Он знал, что если позволит Энни поколебать его решимость, то так и будет брать всю вину за их разлуки на себя, но он больше не собирался это делать. И не только потому, что хотел наладить отношения с дочерью, но и потому, что интуиция подсказывала ему: от его ответов зависит ее будущее.
От его правдивых ответов.
— Мы с твоей матерью не развелись, потому что мы любим друг друга.
Шарлотта положила вилку и бросила салфетку на стол.
— Извините меня, но вы выражаете свою любовь очень странным способом.
«В этом-то и проблема», — подумал Рассел.
— Люди выражают свои чувства самыми разными способами. Иногда они даже скрывают правду, чтобы защитить тех, кого любят.
— Это что, оправдание твоего отсутствия все эти годы? — Шарлотта покачала головой. — Извините, я думала, что смогу это сделать, но я не могу.
Она встала. Рассел тоже встал и взял ее за руку.
— Нет, ты сможешь. Поэтому ты мне и позвонила. Если хочешь закричать, завизжать, устроить истерику — пожалуйста. Я это заслужил. Но если ты меня выслушаешь и будешь идти по жизни дальше, думаю, так ты достигнешь гораздо большего.
Он замолчал, давая Шарлотте время оценить ситуацию и решить, что делать дальше. От него не укрылось, что Энни тихонько сидела на своем месте, молча наблюдая. Доктор Фаллон сказал, что любые антидепрессанты начинают действовать не сразу, нужно время, поэтому Рассел не ожидал, что за одну ночь произойдет чудо. Пусть она еще не готова принять участие в разговоре, по крайней мере она здесь. Рассел знал, что для Энни уже это большой шаг вперед.
Шарлотта скрестила руки на груди и вздохнула с выражением покорности судьбе:
— Хорошо, я слушаю.
— Твоя мать всегда знала, что я хочу играть в кино и что в Йоркшир-Фоллз я не могу зарабатывать на жизнь.
Шарлотта вопросительно посмотрела на мать. Та кивнула.
— Хочу внести полную ясность, — сказал Рассел. — Мы поженились до того, как Энни забеременела, и поженились потому, что хотели этого.
— Тогда почему ты…
Шарлотта замолчала и с трудом сглотнула.
У Рассела сердце разрывалось, когда он видел, что дочь страдает, но он знал, что не сможет принести ей облегчение, если не разорвет на части два других сердца.
— Почему что?
— Почему ты уехал?
Рассел указал на диван, обитый тканью в цветочек, в соседней комнате. Они сели. Энни прошла за ними и села по другую сторону от дочери. Потом взяла ее руку и крепко сжала.
— Почему ты уехал в Калифорнию без нас? — спросила Шарлотта. — Если ты правда так сильно любил маму, как говоришь, почему не взял нас с собой? Неужели жена и дочь стали бы для тебя такой уж большой обузой? Или они нарушили бы твой стиль жизни?
— Нет. — Было видно, что Расселу неприятно, что Шарлотта так думает. — Не верь этому. Я не мог остаться, потому что я актер. Я не мог пожертвовать собой. Наверное, это эгоистично, но это правда. Я должен был играть, и чтобы следовать своей мечте, мне нужно было находиться в подходящем месте.
— И я всегда это знала, — впервые вступила в разговор Энни. Она стерла слезинку со щеки дочери.
Шарлотта встала, отошла к окну и взялась за подоконник.
— А ты знаешь, что в детстве я мечтала, что ты возьмешь нас с собой в Калифорнию? На всякий случай я держала под кроватью собранный чемоданчик. Не знаю, сколько лет я цеплялась за эту фантазию. Но в конце концов я поняла, что профессия актера для тебя важнее, чем мы. — Она поежилась. — Но не могу сказать, что я смирилась с этой мыслью.
— Я рад. Возможно, где-то здесь… — он показал на свое сердце, — ты понимала, что это неправда, что актерская карьера для меня не важнее вас.
— Тогда почему ты мне не сказал, как обстоит дело?
Расселу хотелось, чтобы объяснения были такими же четкими и краткими, какими их, по-видимому, ожидала услышать Шарлотта. Но здесь были замешаны чувства. И его, и Энни. И все было непросто. Энни хотелось жить в знакомой обстановке, а ребенок должен жить с матерью, и Рассел считал, что, потакая жене, он действует на благо им обеим.
Но сейчас, когда дочь посмотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читался упрек, он понял, что совершил огромную ошибку. Рассел глубоко вздохнул. Он понимал, что его следующие слова расстроят ее не меньше, чем его долгие отлучки.
— Каждый раз, когда я приезжал домой, включая и мой нынешний приезд, я просил твою мать поехать со мной в Калифорнию.
Шарлотта попятилась, у нее закружилась голова. Все ее взгляды и оценки основывались на сознании, что отцу нет до нее дела. И Энни молчаливо поддерживала это ее представление. Она ни разу ни словом не обмолвилась, что отец звал их с собой. Она задрожала.
— Нет! Не может быть! Мама бы поехала в Калифорнию! Неужели она бы предпочла остаться одна и тосковать по тебе? Чтобы о нас все судачили? Чтобы надо мной смеялись в школе, потому что у всех есть любящие папы, а у меня нет?
Она вопросительно посмотрела на мать, ожидая. Если Рассел сказал правду, то получается, что она впустую потеряла годы, на протяжении которых у нее мог быть отец. Если бы она знала, что он ее любит, то даже когда его не было в городе, она бы чувствовала себя совсем по-другому, эмоциональная основа ее жизни была бы гораздо прочнее. Шарлотта подумала, что уж мать-то должна была это понимать.
— Мама?
Голос прозвучал по-детски, Шарлотта досадливо поморщилась и расправила плечи. Она была готова справиться со всем, что последует дальше.
В это было трудно поверить, но Энни кивнула:
— Д-да, это правда. Я не могла уехать из города, где мне все знакомо. И расстаться с тобой я тоже не могла, я бы этого не вынесла, поэтому мы остались в городе.
— Но почему ты хотя бы просто не рассказала мне, что папа хотел взять нас с собой? Ты же знала, что ты была ему нужна. Так почему ты не хотела, чтобы я тоже знала, что нужна отцу?
