— Не сейчас, любимая.
— Мы должны…
— Я точно знаю, что мы должны делать, — перебил ее Роман.
Он был готов войти в нее, но сначала хотел ее подразнить, лаская пальцами нежные складки лона.
Шарлотта сдвинула ноги и крепко сжала бедра, захватив в плен его руку.
— Мы должны рассказать о здоровье Райны Рику и Чейзу.
Роман застонал:
— Как ты вообще можешь в такой момент о чем-то думать, в том числе… вернее, особенно о моих братьях?
— Это называется расстановкой приоритетов. И поверь мне, это нелегко. Неужели ты думаешь, что мне больше нравится снова обсуждать эту тему, чем заниматься с тобой любовью?
Этот спор возник между ними не впервые. Шарлотта настаивала, что несправедливо держать Рика и Чейза в неведении относительно здоровья Райны.
— Дорогая, мы поговорим о том, как сообщить Рику и Чейзу. А пока чем дольше мама держит их в неведении, тем больше у них шансов найти такое же счастье, какое нашли мы с тобой.
Шарлотта вздохнула:
— Что ж, может быть, ты и прав.
— Я знаю, что прав.
— Тогда почему я чувствую себя виноватой?
Роман усмехнулся:
— Потому что у тебя остается слишком много времени на то, чтобы думать. А это означает, что я должен отвлечь тебя окончательно и бесповоротно.
Роман приподнялся на руках и устроился поверх жены. Его жена. Было время, когда от этого слова он бы удрал за границу, а теперь оно наполняло его чувством полного удовлетворения. А все благодаря Шарлотте.
Она не только любит его, она обожает всю его семью и печется о его родных так же, как о своих собственных. И эта прекрасная заботливая женщина принадлежит ему и будет принадлежать всегда. И Роман собирался наслаждаться каждым мгновением своей женатой жизни, воплощая в реальность мечты и фантазии Шарлотты.
Он прижался к ее лону своим возбужденным членом.
— Шарлотта, откройся для меня.
Она улыбнулась обольстительной улыбкой и одновременно широко раздвинула ноги. Она уже была готова принять его. Он вошел в нее легко и быстро, но к тому, как он собирался заниматься с ней любовью, определение «легко и быстро» не подходило. Ее плоть сжалась вокруг его плоти, она удовлетворенно вздохнула.
— О да, — пробормотал Роман.
Влажное тепло ее лона наполняло его не только желанием, но и глубокой эмоциональной теплотой. Его холостяцкие дни навсегда остались позади, и он ни капельки об этом не жалел.
— Роман, я тебя люблю, — прошептала Шарлотта, касаясь губами его шеи.
— Я тоже тебя люблю, Шарлотта.
И он принялся доказывать, как сильно он ее любит.
