— Почти, — отозвался я и сделал могучий глоток солнечного пива. — Ещё б колонки такие, чтоб просто охеренные и долбили на весь город. Ну, чтоб все обосрались. А без музыки — на миру смерть не красна, эх...
Ну вот, сам себя расстроил. Не хотел ведь думать о смерти. Не смерть это, Мёрдок, а восстановление вселенской справедливости. Кто ты сейчас? Дрессированная макака, развлекающая долбодятлов-программеров. Хоть ты тут наизнанку вывернись, в реальности ты — горстка пикселей, натянутая на строчки кода, как сова на пресловутый глобус.
С самого начала здесь ты виртуозно находил баги и нестыковки. Тебе говорили «невозможно», а ты делал. Кабак под себя перебил, на крышу ратуши залез, бес-травы накурился, халявное пиво в инвентаре пронёс. А сегодня ночью будет мой дембельский аккорд, лебединая песня, Рубикон, Эверест. Сегодня ночью я оборву своё бессмысленное существование! Мне ведь сказали, что невозможно. Эти гуманные скоты строго-настрого запретили эвтаназию в выдуманном мире, чтобы исключить малейшую возможность злоупотребления властью. Но старина Мёрдок опять всех нагнёт, а мудак-Майкл послужит бесправным орудием в моих руках. Надо будет всё-таки предсмертную записку написать, чтоб он потом узнал, кто кого на самом деле поимел. Умереть — это не страшно. Страшно умереть так, чтобы выжившие не узнали, что ты вертел их на х*ю. Моя философия.
— Наконец-то у тебя всё сложится, — вздохнула Сандра, пригубив вино.
— Н-да? — покосился я на неё.
— Видела тебя на сцене. Знаешь, раньше никогда бы не подумала, что ты можешь быть... таким.
— Сексуальным?
Сандра пнула меня по ноге, засмеялась:
— Может, и так. Ты как будто весь светился изнутри. Завидую. Если бы у меня было что-то такое, из-за чего я бы вся так светилась...
— Радиация, — зевнул я. — Рекомендую. Может ещё супер-способностями наделить.
Но Сандра меня как-будто и не слышала. Взгляд её стремился куда-то далеко, за горизонт.
— Утром уйду, — сказала она. — Как всегда. Всю жизнь куда-то бегу, надеясь, что где-то там ждёт счастье, что-то изменится... И всю жизнь такое чувство, будто на самом деле я сижу взаперти. В маленькой такой камере, где даже во весь рост — ни встать, ни лечь... Что ты делаешь?
Я отобрал у неё бокал и одним глотком опустошил. Потом допил своё пиво. Достал из инвентаря бутылку крепкого и наполнил бокал и кружку.
— Градус повышаю, что тут ещё сделаешь? — Я вернул ей бокал. — Вы, америкосы, ничерта не понимаете в жизни. Бывают ситуации, когда нужно пить вино. Бывают — когда нужно пить пиво. А бывают ситуации, когда на сцену выходит водка. Это ж отдуплять надо.
— Сложно, алхимию я не качала, — улыбнулась Сандра.
— О чём и речь. И это ещё не сложно. Вот Слеза Комсомолки, или, там, Ханаанский Бальзам — это да. Но тут с ингредиентами туго. Твоё здоровье!
Сандра быстро опрокинула свой бокал. Я же, кажется, впервые пил водку из пивной деревянной кружки. «Кажется» — потому что если и творил такую дичь раньше, то уж точно был в таком состоянии, когда память вылетает в трубу. В общем, я приложился надолго, и крепкий напиток шевельнул во мне мысли.
Я этой ночью сдохну. Сандра этим утром уйдёт. А Колян-то как? Колюнчик мой, дитятко беспомощное...
С диким криком и грохотом из окна слева от меня вылетел Даймонд. Осколки ещё осыпаться не успели, а он уже врезался в распоясавшуюся Экси, и оба выкатились на дорогу. Иствуд заторопился обратно в дом с выражением эпического облегчения на лице.
— Пидарас! — заорал, высунувшись в окно Коля. Потом он подумал над тем, что видел, и внёс существенную поправку: — Пидарасы!
— Ты чего хату рушишь? — осведомился я.
— Он говорил, что ты — плохой, — объяснил Коля.
Пацан что-то пил из кружки. Сок, наверное. За спиной у Коли гремели голоса. Вдруг появился Грой с мечом.
— Колян, сзади!
Коля резко обернулся. Удар меча он отбил рукой с кружкой, причём, из кружки даже не выплеснулось ничего. В следующий миг Грой заревел и полетел следом за Даймондом. Тот как раз успел подняться вместе с Экси.
— Страйк, — прокомментировал я создавшуюся ситуацию.
На этот раз Даймонду не повезло — он уже не встал. Он вообще исчез — помер, стало быть. Грой сильно расстраиваться не стал, притырил деньги, оставшиеся от товарища. Пьяная Экси вцепилась в меч. Грой возражать не стал. Разумно — деньги деньгами, а вот если засветишь меч — сразу станет ясно, что ты крыса. Свалит всё на Экси.
— Зачем ты этих ублюдков позвал? — нахмурилась Сандра.
— Ну, вот за этим же, — усмехнулся я. — Разве не весело?
— Нет, — покачала головой Сандра. — Слушай... Пошли ко мне?
— К тебе? — Я с сомнением обернулся на кипящий восторгом дом. — Какая-то хрень получится. Собрал народ и свалил.
— Ох ты боже ж мой! — задохнулась от сарказма Сандра. — Кого вдруг начали волновать социальные нормы?!
Это уже был удар ниже пояса.
— Пошли, — сказал я и для бодрячка отпил водяры из кружки. — Колян! За старшего остаёшься. Не давай расслабляться этой кодле. И... Пока, в общем.
У дороги я остановился, обернулся. Экси и Грой проковыляли обратно в дом. Колян исчез из выбитого окна. Кто-то кричал. Кто-то, похоже, уже кого-то трахал на втором этаже. Понятно, кто и кого — в Роме с Вивьен я не сомневался ни разу.
— Ладно, — вздохнул я. — Ладно...
— Мёрдок, — дёрнула меня за рукав Сандра. — Ты как будто прощаешься.
— Ну, такое... — Моральных сил врать я в себе не находил. Что характерно, моральных сил говорить правду — тоже не было.
— Только не говори, что собрался уходить вместе со мной!
— Сдурела, что ли?! — вытаращил я глаза на Сандру. — Делать мне больше нехрен.
— А то напугал, — с облегчением вздохнула она и взяла меня под руку. — Идё...
— О, привет! — Мы нос к носу столкнулись с Доротеей. — Я не опоздала?
Эта наряжаться не стала. Как была на рынке — так и пришла. Ну, логично, чё. Не на бал, чай, пригласили, а на безобразную попойку.
— А ты куда-то торопилась? — холодно спросила Сандра.
— Вау! — восхитился я. — Вы знакомы?
— Нет! — хором отозвались обе.
— Ну и не надо начинать. Доротея, ты иди, там пиво, все дела. С народом познакомься. А я позже подойду.
Доротея скептическим взглядом окинула дом. Выбитое окно не осталось незамеченным.
— Да, я сразу поняла, что ты — гений, — сказала она. — Пригласил в гости, а сам уходишь.
— Я вернусь, ты главное жди, — сказал я. — На вот, хлебни для разгона.
Я протянул Доротее кружку. Она брезгливо наморщила нос и двинулась к дому.
